ут в Курилах, а для открытий островов послать судно в 1832 или 1833 году казалось
мне почти все равно. В 1833 году и отправлено мною для открытий особое судно.
Но Главное правление того мнения, “что якутатский отряд и предполагаемая по
сылка алеутов в Курилы не имеют между собою никакой связи”. Тут вина не на мо
ей стороне. При малейшем познании колониальных обстоятельств эта связь сама
собою бросается в глаза: для якутатскаго отряда требуются алеуты из Кадьяка и
для Куриллов требуются алеуты из Кадьяка И из Кадьяка посылаемыя партии на
бобровые промысла также составляются из кадьякских алеут. Кадьякских же але
ут от причин довольно известных так стало мало, что невозможно в одно и то же
лето отправить кадьякскую промысловую партию, послать смену в Куриллы и сна
рядить якутатский отряд. Может быть, скажут или подумают, что вовсе не нужно
было сменить алеут с Курилл. Объясню заранее,-что, во-первых: по § 53 высочай
ше утвержденных правил для Российско-Американской компании алеутам опреде
ляется срок три года находиться на компанейской работе, на Куриллы они увезены
в 1828 году, следовательно, давно бы надлежало их сменить; во-вторых, находив
шиеся в Куриллах алеуты, имея от изобильных промылов значительный кредиты,
стали лениться, проситься неотступно на родину, дабы между своими родниками
прожить нажитое, между тем кадьякские алеуты, видя, что долго из Курилл не воз
вращаются их братья, стали опасаться, что они никогда не возвратятся, и в быт
ность мою в Кадьяке в 1831 году лично мне изъявили свои опасения; в-третьих, Ку
риллы доставляют хорошее средство задолжившимся алеутам очиститься с долга
ми, а потому и нужно чаще переменять их, дабы Компания не теряла таковых дол
гов, которых в Кадьяке никогда выручить нельзя.
Возвращаюсь к содержанию депеши. Чтобы довершить оскорбление и дока
зать явную нелепость моих распоряжений, Главное правление утверждает, что
ни в каком случае не следовало отправить “Полифема” в Якутат и Льтуа “для со
бирания крох, оставшихся в старых промысловых займищах, что промышлен
ность в этих местах никогда от рук Компании не уйдет, что чем более дано бу
дет отдыха сим местам, тем более можно ожидать пользы от них для предка”.
После этих доводов я должен спросить: отчего ушли из рук Компании бобры,
увезенныя иностранцами из наших соседних проливов? Неюттого ли, что мы да
ли тем местам 17-летний отдых в ожидании будущих польз, который теперь без
возвратно для нас потеряны? А в Якутате и Льтуе не токмо, живут те же ружья
ми снабженные колоши, как и в близких проливах, но даже колоши из дальных4*
проливов каждогодно ездят ныне (по уничтожении бобров на юге) в Якутат и
Льтуа для промыслов оных, и командир бригга “Полифем” застал в Льтуе про
мысловую партию, состоявшую более как из ста колошенских батов. Теперь я
буду руководствоваться решительно мне объявленным намерением Главнаго
правления: оставлять бобры в Якутате и Льтуе в пользу колошам; а в 1832 году
я был еще столько неопытен, что полагал доставить Компании некоторую вы
году, упромыслив нашими алеутами в колонияльных владениях 138 больших
морских бобров, т.е. вдвое более того, что Кадьякский отдел пред сим доставлял,
и так был уверен в пользе сего приобретения, что с удовольствием перенес забо
ты и крайне докучливыя переговоры и соглашения с колошами единство из ж е
лания доставить успех экспедиции, которая, к сожалению, не понравилась Глав
ному правлению.
Далее. Правление теряется в недоразумениях и находит непонятныя противу-
речия в содержаниях донесений моих за № 126 от 18325* и 191 от 1831 года6* (в де
пеше показано, вероятно, ошибкой № 127 от 1832 года) по предмету северной тор
говли. По первой депеше я сказал, что заселение на Стуарте должно быть доволь
но сильно, чтобы противустать чукчам и азиякмютам, а во второй, что экспедицию
Васильева во внутренность Америки я отправить почитаю не нужно и неблагора
зумно, дабы не растроить добраго нашего с туземцами отношения, и в первый при
бавляю, что намерен из Александровскаго редута отделить несколько надежных
людей во внутренность Америки. Все это кажется Главному правлению не понят
290
