В 7 часов мы сделали поворот от Лазара и шли до островка или камня, лежа-
щаго посредине бухты, от сего места видели крепость и, поворотив на левый галс,
обошли риф острова и вышли в море. “Чириков” и “Златоуст” остались в бухте, и
мы полагали, что они должны возвратиться в порт, ибо “Златоуст” при крепком
ветре так кренило, что он казался нам в крайне опасном положении. Вскоре поте
ряли мы землю и от того времени имели порядочное плавание во все дни. Нередко
при полных ветрах судно наше имело ходу 8
Цг
узлов. Не более трех дней были
противные ветры, но и теми мы ничего не проигрывали.
17-го был крепкой ветр от NW, все паруса были убраны, кроме штормовых, а
при оных было ходу не менее 7 узлов. Судно крайне неспокойно на волнении, и
качка при ветрах, а наипаче на фордевинде, была очень велика.
18. Пятница. В полдень по наблюдению широта места была 39°40’; в
3 часа
увидели берег и начали держать в паралель онаго. Над землей стоял туман и горы,
хотя видны были, но неможно было приметить лесов на них. Капитан считал в то
время себя в разстоянии 12 миль от берега и сказывал, что намерен держаться в
6-ти милях.
В 9 часов мы были все на шканцах, я спрашивал капитана105 о разположении
его и он отвечал, что считает себя в разстоянии 60 миль от Бодего. А как ходу
имели около 5 узлов, то я испросил, как он намерен итти. Он чрез г-на Шмидта
сказал мне, что от полуночи до разсвета будет лежать в дрейфе, чтоб не пройти
крепость Росс.
Напившись чаю, я пошел в свою койку в намерении соснуть до разсвету, ибо в
прошедшую ночь по причине сильной качки судна вовсе неможно было спать. Не
более получаса лежавши в койке, услышал я шум наверху и, не знаю почему встре
вожившись, вышел из каюты, чтоб узнать, о причине, как прикащик Суханов, спу
стившись сверху, сказал, что хотят делать поворот на другой галс. Я успокоился и
едва взошел в каюту, шум увеличился, побежав наверх, слышу: “Земля!” Ночь бы
ла туманная, я едва разсмотрел горы, которые казались впереди в близком разсто
янии, и от которых тотчас сделали поворот на правый галс. При сем ходе вдруг уви
дели впереди выдавшейся в море мыс и за оным риф. Подходя к сему, сделали по
ворот удачно без остановки. Капитан спросил о часах, и я,-спустившись в каюту,
взял часы свои и сказал ему, что '/4 после 11-ти. Между тем начала оказываться лу
на из-за гор, и можно было осмотреть местоположение. Тогда увидали, что мы на
ходились в бухте, из которой должны были выйтти при свежем самом противном
ветре. Четвертой поворот был почти в 12 часов —луна помрачилась туманами. Г-н
Шмидт сказал мне, что намерен до разсвету держаться в лавировке. Я спросил у не
го, есть ли готовой якорь? И он ответствовал, что все готово; Семь раз мы могли
иметь повороты, но по разным ошибкам и недоразумению людей в два раза опло
шали и, не успев поворотить оверштаг, принуждены спускаться чрез фордевинд,
при последнем повороте, уприметив, что южный низкий мыс и риф, впереди нахо
дящийся, становились к нам ближе, следовательно, при поворотах мы больше про
играли. Капитан велел отдать якорь, но между тем валило волнением к берегу,
якорь отрубили и вскоре затем почувствовали удар. С первым ударом о мель буру
ны начали с кормы заливаться чрез судно, руль вышибло, оказалось всеобщее смя
тение, начали рубить грот-мачту. Она скоро слетела и, переломись пополам, стень
га рыскала с правова борту впоперег судна долгое время, поколь после многих
сильных бурунов ее свалило, румпель хлестало в обе стороны, выбить же его из
гнезда не могли скоро найти орудия, наконец, с треском пала фок-мачта.
19. Суббота. Команда, посажиры и даже мальчишки - все были на палубе, кро
ме женщин, и конечно, одно всесильное провидение сохранило всех и каждаго от
смертных ударов, которые насились над нами от обломков мачты, от волнения, хо-
дившаго чрез судно, и от сильной качки, которой подвергались при бурунах.
Я стоял на шканцах у борту, держась за кофель-нагель, часто отрываем был
и, благодарение вышнему, не потерпел ничего, кроме несколько легких ударов
румпелом, и часто обливался валами. Можно заметить при сем случае, что капи
84
