Jl. С. Берг. История великих русских географических открытий
144
Рыбы, обитающие в реках Камчатки:
/ — семга, или атлантический лосось
(Salmo salary,
2
—
кумжа проходная
(Salmo trutla
)
ленник не сам съест первую рыбу» . В. JI. Комаров
описывает поразительное биологическое явле
ние — ход лососевых рыб из моря в реки. «Вхо
дит в реки вся эта рыба [чавыча, кета, горбуша
и др.] серебристо-белою, с ярко-красным мясом,
но по мере хода, или просто по мере пребывания
в пресной воде, она становится неузнаваемой, че
люсти сильно развиваются и клювообразно ис
кривляются, у самцов горбуши вырастает горб...
мясо белеет; кроме того, оно становится дряблым
и перерождается, превращаясь в конечном счете
в какую-то чуть ли не студенистую массу, без
вкусную и непитательную... Все это идет парал
лельно развитию икры и молок, и можно сказать,
что рыба отдает своему потомству все, что в ее
организме есть самого ценного, а себе этим го
товит неминуемую гибель. После икрометания
и оплодотворения вся масса рыбы начинает снуть
и устилает дно реки, отмели и берега своими бес
численными трупами». Все проходные лососевые
Камчатки ничего не едят в пресной воде, и все
после нереста (икрометания) гибнут.
В.
Л. Комаров неоднократно указывает, что
основой камчатского хозяйства является рыба,
которая нужна и для людей, и для важнейшего
домашнего скота — собак. Даже коровы здесь
не брезгуют рыбой.
О богатстве рек Камчатки лососевыми рыба
ми Крашенинников рассказывает так: «Все рыбы
на Камчатке идут летом из моря в реки такими
многочисленными рунами, что реки от того
прибывают... По сбытии воды остается на бере
гах сонной рыбы столь много, что такого числа
в больших реках нельзя надеяться. Ежели остро
гою ударить в воду, то редко случается, чтобы
не забагрить рыбу. Медведи и собаки в том числе
больше промышляют рыбы лапами, нежели люди
в других местах бреднями и неводами».
Об охоте на медведя В. J1. Комаров сообщает
следующее. Весною, в середине апреля, оголо
давший зверь выходит из берлоги и направля
ется к морскому берегу, где может найти себе
пропитание. Тут его подстерегают и бьют мас
сами: в Петропавловском районе редкая шлюп
ка не возвращается без 20—40 медвежьих шкур.
Но есть и сухопутный промысел: на снегу внутри
страны медведя видно издалека, а скорострельные
винтовки позволяют бить на далекое расстояние.
Очевидно, и медведю грозит скорое истребле
ние. Но в начале настоящего столетия медведя
на Камчатке все же было не мало. Об этом сви
детельствует эпизод, рассказываемый Владимиром
Леонтьевичем. В конце июня 1808 г. в лесу близ
Паратунских ключей путешественник увидел в не
скольких шагах от себя рослого северного оленя,
а через несколько минут —пару гнавшихся за ним
медведей. «В этом лесу пасется весь скот из селе
ния, и лошади уходят часто верст на шесть; люди
также постоянно туда наведываются, но так как
на прилегающем хребте медведи живут постоян
но, в течение всего лета, защищенные зарослями
ольховников, то и появление их близ селения вещь
нередкая. Коровы часто страдают от них, так как,
завидев медведя, стараются принять его на рога;
лошади же, которые более полагаются на быстроту
своих ног, чем на силу, уходят счастливо».
Замечательно, что медведь, как видно из при
веденного рассказа, не нападает на человека. Это
подтверждает и Крашенинников. «Камчатские
медведи невелики и не сердиты, на людей ни
когда не нападают, разве кто найдет на сонно
го: ибо в таком случае дерут они людей, но до
смерти не заедают. Никто из камчадалов не за
помнит, чтоб медведь умертвил кого. Обыкно
венно задирают они у камчадалов с затылка кожу
и, закрыв глаза, оставляют, а в великой ярости
выдирают и мягкие места, однако же не едят их.
Таких изувеченных от медведей по Камчатке до
вольно, а называют их обыкновенно дранками.
Сие достойно примечания, что тамошние медведи
не делают вреда женскому полу, так что в летнее
время берут с ними вместе ягоды и ходят около их
