63 / 152
И сейчас еще много семей, где бережно хранят ордена и медали, пись
ма с фронта и устные рассказы близких людей. Разве устарели слова
А. Яшина из поэмы «Город гнева»:
Не забудут люди никогда
Тяжкие военные года.
Где-нибудь в ауле, кишлаке,
На далеком севере, в Блуднове,
Трубку сжав в израненной руке
И нахмурив выцветшие брови,
Человек, седой не от годов,
Говорить начнет притихшим детям
О военной славе городов,
О блокаде,
—
обо всем на свете...
Когда рассказываешь сегодняшним подросткам, как начиналась
поисковая работа клуба «Яшинская рябинка», когда показываешь эту
книжку, изданную в Москве 1943 года с автографом вдовы поэта Златы
Константиновны: «Эта книга стала теперь редкостью — берегите ее.
Всего вам доброго, смелого, честного в жизни...», то взволнованность
ее строк, то, что написана она была во время Сталинградской битвы,
печаталась во фронтовой газете, отображала мужество и стойкость мо
ряков Волжской военной флотилии, не оставляет равнодушными тех,
кто слышит и видит реликвии войны на стенде музея, посвященном
фронтовым годам поэта Александра Яшина. Здесь фронтовые авиаци
онные часы, осколки, собранные в 197S году на Лысой горе, где про
стреливался каждый метр, книги с автографами фронтовых друзей Все
волода Борисовича Азарова и Тотырбека Джатиева, фронтовые дневни
ки, изданные в Москве и Чехословакии... Строки поэмы:
Сгорал тротуар,
Занималась грязь,
Кусты дотлевали,
Песок дымился...
—
становятся еще понятнее, когда дополняются письмами очевид
цев, тех, кого нашли кружковцы в 1975 году. Вот отрывки из письма Дмит
рия Акульшина, корреспондента газеты «Правда»: «Мы знали Яшина, и
он знал нас. Ведь жили-то мы одним фронтом и писали об одном и том
же. Мы— шире и ежедневно, а он, в основном, — о моряках. Судьба же
свела нас, сблизила. Получилось так, что первый массированный налет
немцев на город 23 августа 1942 года нам пришлось пережить в одинако
вых условиях: спасать женщин и детей нашей улицы в водопроводных
63