назад

Внучков Б.  Письма Гиляровского // Красный Север. – 1974. – 22.01

Н. А. Морозов и В. А. Гиляровский. Два современника, две яркие жизни.
Служение людям у них началось одинаково, с «хождения в народ». Николай Александрович стал профессиональным революционером. За это держали его около тридцати лет в одиночном заточении. В. А. Гиляровский пошел своим путем, стал известным, журналистом.
В архиве Н. А. Морозова хранятся два неизвестных письма Владимира Алексеевича к революционеру-учёному. Первое письмо, написанное 1 января 1928 года, относится к тому времени, когда Гиляровский работал над книгой о старой Москве, над главой о Тверской части, где в 1875 году содержался Н. А. Морозов.

Дорогой Николай Александрович! Поздравляю Вас с новым годом и шлю Вам все мои лучшие пожелания. И шлю Вам мою последнюю книгу «Мои скитания» — целиком моя юность, с собственными именами, названиями мест — словом, все, как оно было.
Конечно, я знаю, как Вы заняты, не думаю Вас утомлять прочтением ее, но очень прошу уделить несколько минут и прочесть отмеченные карандашом страницы первой главы… И еще к Вам просьба. Сейчас я закончил новую книгу, как бы продолжение «Моих скитаний», но совершенно отдельную, из литературной жизни конца века. Теперь работаю над книгой «О старой Москве». Сейчас кончаю главу о «Тверской части», где под каланчой, теперь сломанной, была военная гауптвахта, а в ней в 1854 году сидел долго А. В. Сухово-Кобылин, и там написал свою «Свадьбу Кречинского». Гауптвахта была в большом здании под самой каланчой, а во дворе части было мрачное и грязное здание, в нижнем этаже которого был сарай пожарного обоза, а над сараем полицейская тюрьма для самых важных преступников, состоявшая только из секретных камер для одиночек. Маленькие окна тюрьмы, кроме обычной решетки, были заплетены густой проволочной сеткой. Ужасная тюрьма была!
И вот в одной из этих самых камер Вы находились под следственным жандармским караулом в 70-х годах. И здесь Вы написали свои первые стихи, которые потом были напечатаны. Но где? Есть ли они в «Звездных песнях» — и какие именно? Есть ли какие-нибудь воспоминания о Тверской части? Переписка с Батюшковой и Цвиленевым? Приготовление к побегу? А главное — мне хотелось бы те стихи!
Вот, дорогой Николай Александрович, тe вопросы, которые, как говорится, мне спать не дают!
После нашей встречи в Москве у Сережи Городецкого (поэта — Б. В.), года два назад, я все мечтал, что Вы будете в Москве — но этого не случилось — и вот посылаю Вам «Мои скитания»...
Сердечно преданный, любящий Вас — Ваш Влад. Гиляровский.

Н. А. Морозов обстоятельно ответил В. А. Гиляровскому на интересовавшие его вопросы. В книге «Москва и москвичи» писатель использовал сведения, полученные от Николая Александровича.
Находясь в Тверской части Москвы, на стене Морозов написал свое первое четверостишие, положившее начало его поэтическому творчеству. Позднее у него появилась поэма, впервые напечатанная в 1878 году в журнале «Вперед», издававшемся за границей П. Л. Лавровым. Поэма вошла в сборник «Звездные песни», за который Н. А. Морозов провел свой последний, двадцать девятый год одиночного заточения в Двинской крепости. В окончательном виде поэма получила название «Шлиссельбургский узник».
В июле 1929 года Владимир Алексеевич направил Н. А. Морозову второе письмо, на его родину в Борок.

В день Вашего семидесятипятилетия, — которое я еще в прошлом году перешагнул, — приношу Вам мое поздравление с пожеланием еще много лет здравствовать. Что такое 75 лет?! А для такого, как Вы, дорогой Николай Александрович, как Вы, и три четверти вена для такого человека ровно ничего!
Осенью надеюсь прислать Вам новую книгу, над которой теперь работаю, в ней найдете несколько строк из моих воспоминаний о старой Москве, которые будут Вам знакомы. А пока посылаю Вам старую (изд. 1921 г.) книжку, большую библиографическую редкость.
Мой сердечный привет Вашей супруге.
Весь Ваш Влад. Гиляровский.

В письме речь идет о поэме В. А. Гиляровского «Петербург», сохранившейся в библиотеке Н. А. Морозова в Борке. И в штампе, стоящем на книге, и в дарственной надписи сказался озорной, жизнеутверждающий характер автора. «Дорогой Николай Александрович! — написал на титульном листе Гиляровский. — Простите, что в таком виде книга: это один из двух сохранившихся у меня экземпляров— библиографическая редкость теперь. Я начал писать ее под грохот октябрьских выстрелов и взрывов и кончил в 1913 году, а напечатал в 1921-м».

Б. ВНУЧКОВ, директор Дома-музея Н. А. Морозова