Солдаты еще были на позициях — по инерции, но
фронта уже не было, было одно сплошное пограничное
торжище. Шла меновая торговля. За коньяк, за бутылку
рома, за карманные часы или складные ножи отдавали
немцам буханки хлеба, консервы, мыло, винтовки, пуле
меты. Брали и деньги, но только непременно царские; ке
ренки презирали. Встречались в нейтральной зоне за про
волочными заграждениями. Наши зазывали немцев и к
себе в землянки. Немцы приходили. Некоторые в своих
бескозырках даже становились с котелками в руках в сол
датскую очередь при полевых кухнях и терпеливо ждали
раздачи обеда.
Над ними добродушно подсмеивались.
—Ну и пусть их подкормятся на наших российских хле
бах, а то смотри, как отощали.
—Вестимо отощаешь. Потому война, и ему не сладко.
Артиллеристы делали попытки разогнать братавшихся,
но пехота предупредила, что в другой раз всех переколет
на батарее, открывшей огонь.
—Господи, да что же это? —говорили артиллеристы. —
И нет войны, и есть война, не то с немцами, не то со свои
ми. Хоть бы поскорее увольняли домой.
Большевистский переворот уничтожил на фронте по
следний призрак войны. Позор и бесчестье нависли над
всеми российскими знаменами. На некоторых из них еще
при Керенском нашили красным заплаты на месте выре
занных царских вензелей.
Лейб гвардии Преображенский полк еще держался, как
одинокая шлюпка с экипажем с тонущего корабля, но ре
волюционные волны начали захлестывать и его. В полко
вом комитете все громче и настойчивее раздавались голо
са, что командующий полком —«стратег старого режима»
и что его надо назначить писарем хозяйственной части
полка. Тогда 2декабря 1917 года командующий полком пол
ковник Кутепов отдал свой последний приказ —лейб-гвар-
дии Преображенский полк временно расформировывает
ся. Святыня полка —его знамя —было свернуто и спрятано.
Клятва и тайна нависли над этим священным местом. Бес
честье не коснулось любимого детища Петра.
