Ответ был не нужен. Вокруг англичан засвистели пуль
ки, и разорвались поблизости два-три снаряда. Англичане
спокойно стояли и что-то записывали в книжку. Потом мед
ленно пошли к другому окопу.
На обратном пути англичан пригласил на ужин стояв
ший в резерве Кубанский казачий полк. В большой хате
были раскинуты столы и расставлено угощение. Вина дос
тать не могли, и вместо него стояли бутылки с самогоном.
Англичан посадили на почетное место.
Первый тост —за здоровье английского короля —пред
ложил командир полка. Все, стоя, подняли стаканы с креп
чайшим самогоном, от которого так и несло сивухой. Анг
личане осушили стаканы до дна, потом сели с выпученными
глазами, обтерли пот со лба, и один из них обратился к сво
ему соседу, мешая французские слова с английскими:
—Се n’est pas tout a fait du veritable Ressling.
Тем не менее англичане имели мужество выпить полно
стью по второму стакану самогона после своего последую
щего тоста за генерала Деникина.
К концу ужина командир полка позвал гостей и офице
ров на улицу. Уже стемнело. В разорванных облачках се
ребрилась луна. Поперек всей дороги лежала огромная
куча хвороста и соломы. Вдруг вся куча вспыхнула, затре
щала, и огненные языки вскинулись выше хаты. Издали,
из темноты, раздался топот копыт, и на полном карьере
вылетели на освещенное место четыре кубанских казака
на своих степных кобылицах. Около костра кобылицы
взметнулись на дыбы, прижали уши к закинутым головам
и с развевающимися гривами и хвостами распластались
над костром. Перелетели, и яростное пламя вытянулось
вслед за умчавшимися всадниками, точно хотело удержать
свои жертвы, но в вихре пламени, искр и дыма замелькали
новые четверки коней —целое огненное воинство. Тут гря
нула наурская лезгинка. Смешались дивчины, бабы, каза
ки. Быстро развернулись в хоровод, в середину его выско
чил молодой казак и понесся по кругу, почти не касаясь
земли...
Англичане не выдержали, они жали руки офицерам и
восхищались:
