Известия ВОИСК. Выпуск 7

      Николай Васильевич Перцев (1902 - 1981 гг.)
      Краткая биографическая справка

      Николай Васильевич Перцев родился в городе Ярославле 17 декабря 1902 года. Учился в Ярославском реальном училище, затем на факультете общественных наук Ярославского государственного университета.
      В 1924 году поступил на работу в Ярославский губернский музей, с 1928 года - научный сотрудник и реставратор древней живописи Ярославского отделения Центральных государственных реставрационных мастерских Главнауки.
      В 1931 году Н.В. Перцев переехал в Ленинград, работал в качестве научного сотрудника в отделе прикладного искусства и в секторе древнерусской живописи Государственного Русского музея (1931-1935 годы), затем перешел в Управление Уполномоченного Комитета ВЦИК по охране памятников при Ленинградском облисполкоме, где вел работу по выявлению и учету памятников древнерусской живописи. С ноября 1937 года работал старшим художником и художником-реставратором на комбинате Ленизо, занимался реставрацией живописи в памятниках архитектуры Ленинграда и его пригородов.
      В августе 1941 году Н.В. Перцев был призван на военную службу. Демобилизован в ноябре 1945 году по ходатайству Ленсовета. С этого времени до ноября 1952 года он руководил группой художников-реставраторов Ленинградских специальных научно-реставрационных производственных мастерских. Принимал участие в реставрации стенной живописи и декоративных росписей в залах Эрмитажа и Русского музея, Китайского дворца в Ораниенбауме, Шереметьевского и Шуваловского дворцов, Исаакиевского собора и других памятников.
      В 1952-1954 годах им проведена серия консервационно-реставрационных работ на памятниках монументальной живописи Ярославля и Новгорода. Противоаварийные работы по укреплению фресок проводились в Софийском соборе, церквях Спаса на Нередице, Николы на Липне, Спасо-Преображенской (Новгород), а также в Спасо-Преображенском соборе, церквях Ильи Пророка и Иоанна Предтечи в Толчкове (Ярославль) и некоторых других.
      В 1954 году Н.В. Перцев приглашен в Государственный Русский музей дня работы в качестве художника-реставратора. Под его руководством в ГРМ возобновлена деятельность мастерской по реставрации памятников древнерусской живописи. Им раскрыты такие шедевры из фондов Русского музея, как "Никола в житии", XIII века из Любони, "Богоматерь Одигитрия" начала XVI века кисти Дионисия из Ферапонтова монастыря, "Сошествие во ад", XIV века из Тихвина, "Никола" из Ракулы, XV века, "Архангел Михаил" и "Архангел Гавриил" из деисусного чина Муромского монастыря XV века и многие другие.
      Н.В. Перцев оказал большую помощь ряду республиканских и областных музеев в реставрации уникальных произведений живописи из их фондов. Для Государственного музея украинского искусства им выполнены работы по реставрации икон "Покров" XIII века, "Богоматерь Волынская" XIV в., "Георгий" XII века В Музее изобразительных искусств Карельской АССР в Петрозаводске экспонируются раскрытые им иконы деисусного чина конца XV - начала XVI века из Пулозера, деисусный чин XV века из деревни Есино, "Петр и Павел" XV века, "Илья Пророк" XV века и ряд других. В экспозиции Архангельского музея изобразительных искусств находятся отреставрированные им "Спас Нерукотворный" конца XIV - начала XV века, "Богоматерь Одигитрия" XV в., "Чудо Георгия о змие" XV века (с. Пинеги) и др.
      Под руководствам Н.В. Перцева в 1962-1968 годах проведена реставрация фресок вологодского Софийского собора, частично отреставрированы фрески церкви Иоанна Предтечи в Рощенье (роспись купола и восьмерика). Из фондов Вологодского областного краеведческого музея он реставрировал иконы деисусного чина начала XVI века из Корнилиево-Комельского монастыря, "Богоматерь Владимирскую" начала XVI века из Владимирской церкви, "Николу Великорецкого" 15б5 года и ряд других.
      Искусству реставрации памятников древнерусской живописи у Н.В. Перцева учились художники-реставраторы высшей квалификации - С.Ф. Коненков, И.П. Ярославцев, И.В. Ярыгина, А.А. Рыбаков.
      Н.В. Перцев является автором ряда ценных научных статей по вопросам исследования памятников древнерусской живописи и методологии реставрации: "О некоторых приемах изображения лица в древнерусской станковой живописи XII-XIII веков (Сообщения Государственного Русского музея, XVIII. Л., 1964), "Икона Николы из Любони" (Сообщения Государственного Русского музея, XIX. Л., 1968), "О новооткрытом произведении Дионисия" (Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств. М., 1970), "Древнерусские краснофонные иконы" (Древнерусское искусство. Проблемы и атрибуции. М., 1977), "О восстановлении памятников древнерусской живописи" (Восстановление памятников культуры. М., 1981) и др.
      Как живописец Н.В. Перцев успешно работал в технике акварели и поливинилацетатной темперы. Его произведения экспонировались на выставках творческих объединений художников Ярославля и Ленинграда с довоенного периода. Персональные выставки состоялись в Вологде (1972 год), Петрозаводске (1972 год), Новгороде (1976 год), Ярославле (1978 год), Архангельске (1979 год), Ленинграде (1980 год).
      Умер Н.В. Перцев в Ленинграде 18 марта 1981 года, похоронен на Богословском кладбище.

      Александр Александрович Рыбаков
      кандидат искусствоведения, заведующий вологодским филиалом ВХНРЦ им. И.Э. Грабаря

      Вологодский период в жизни и деятельности Н.В. Перцева

      В мае 1937 года из Ленинграда в Кириллов, тогда входивший в состав Ленинградской области, выехала научная экспедиция с мандатом Уполномоченного Комитета ВЦИК по охране памятников при Леноблисполкоме. Ей предстояло обследовать памятники древнерусской живописи в Кирилло-Белозерском и Ферапонтове монастырях, а также в близлежащих церквях1. Экспедиция состояла из двух человек - ученого-эксперта Я.П. Гамзы и инспектора Управления Уполномоченного Комитета Н.В. Перцева. В 1931-1937 гг. произошло знакомство Н.В. Перцева с художественными сокровищами Белозерско-Вологодского края, тогда он впервые соприкоснулся с произведениями круга Дионисия2.
      Быть может, эта знаменательная поездка, а, возможно, отчасти и родовые вологодские корни (отец его, В.А. Перцев, был родом из с. Новленского, что на озере Кубенском под Вологдой) вольно или невольно привели его вновь на Вологодскую землю уже в послевоенные годы. Художник-реставратор Государственного Русского музея Н.В. Перцев в 1956-1959 гг. снова побывал и в Кириллове, и в Ферапонтове, и в Вологде3. Выполненная им в эти и последующие годы реставрация ряда произведений Дионисия и мастеров его круга, в том числе "знаменитой "Богоматери Одигитрии", принесла ему заслуженную известность в кругах специалистов нашей страны и за рубежом4.
      Активная реставрационная деятельность Н.В. Перцева в 1950-1960-е годы развивалась на благоприятном фоне мощной волны широко развернувшегося всенародного движения за сохранение и изучение отечественного культурного наследия. Русский музей со времени его основания по праву считался северной цитаделью русской художественной культуры; на протяжении всей его истории, безотносительно к колебаниям моды и конъюнктуры, в нем сохранялась устойчивая традиция живого интереса к исследованию глубинных пластов русского народного искусства, подлинной заботы об открытии и сохранении в веках его шедевров. Н.В. Перцев обладал замечательным даром какого-то таинственного чутья на шедевры древнерусской живописи, казалось бы, надежно упрятанные за верстами бездорожья, под безобразными наслоениями позднейших записей и непроглядно почерневшей олифы. Интуиция такого рода рождается не только суммой определенных знаний (хотя такими знаниями Николай Васильевич обладал в полной мере), но, пожалуй, в большей степени каким-то неизъяснимым и почти мистическим ощущением неразрывного единства, кровного родства, личного соучастия и сопереживания творческой личности с творческим актом, когда и где бы он не совершался или не был совершен. Поэтому глубокий и постоянный интерес Н.В. Перцева к Русскому Северу, где за лесами и болотами, за зимней стужей и непогодой уцелели от разрушительных нашествий народные духовные ценности разных времен и многих поколений, был далеко не случаен. Поэтому же представляется не случайным тот факт в биографии Н.В. Перцева, что в 1961 г. он принял предложение выполнить реставрацию фресок вологодского Софийского собора, - факт, в известной мере определивший дальнейшую жизнь как его самого, так и многих людей, прямо или косвенно связанных с ним.
      В 1958 г. в Вологде была создана областная реставрационная мастерская, первоочередной задачей в деятельности которой явилась реставрация вологодского Софийского собора, возведенного в 1568 - 1570 гг. по повелению царя Ивана Грозного. Возглавил эту работу известный ленинградский архитектор-реставратор В.С. Баниге5. Специалист с большой эрудицией, хорошо понимавший ценность всего комплекса памятников народной художественной культуры, В.С. Баниге с согласия управления культуры Вологодского облисполкома, возглавлявшегося тогда А.Н. Голубевой, вскоре пригласил для реставрации сохранившихся в интерьере Софийского собора фресок, созданных в 1686-1688 гг. выдающимся ярославским мастером Дмитрием Плехановым с артелью иконописцев, известного ему по реставрации памятников монументальной живописи Ленинграда и других городов Н.В. Перцева. Позднее взгляды Н.В. Перцева и В.С. Баниге на задачи и методы реставрационных работ резко разойдутся, но в то первое десятилетие реставрации Софийского собора они активно сотрудничали и даже написали в соавторстве интересную книгу о памятниках Вологды6.
      Первые опыты по консервации полуразрушенных фресок в Софийском соборе были произведены в августе 1962 г. Николай Васильевич приехал в Вологду с художниками-реставраторами И.П. Ярославцевым и А.С. Поздеевым, ставшими потом неизменными участниками вологодских реставрационных работ на протяжении многих лет. Авторский левкас фресок был сильно травмирован вследствие коррозии арматурных кляммеров. Но особенно в тяжелом состоянии находился красочный слой живописи, повсеместно разрушавшийся процессами шелушения и распыления из-за утраты и деформации связующего7.
      Это были трудные годы для реставраторов. Уже подводя итоги реставрационным работам в Софийском соборе, на заключительной конференции 1978 г. Н.В. Перцев скажет: "Дело было не только в том, что не были решены многие технические и производственные вопросы, но и в том, что отсутствовала теория, научно обоснованная организация и принципиальное решение основных вопросов консервации и реставрации как функции охраны памятников культуры... Решать принципиальные вопросы не было сил"8. Однако горячее стремление реставраторов спасти жизнь одному из ценнейших памятников художественной культуры XVII столетия, постоянная поддержка и всестороннее содействие успеху предпринимавшихся работ со стороны управления культуры и руководства Вологодского областного краеведческого музея в лице его директора Г.И. Соколова, зав. отделом древнерусского искусства И.А. Пятницкой и зав. фондами Н.А. Воробьевой, живой интерес к ним со стороны широких кругов вологодской общественности совершили поистине чудо. Без сколько-нибудь стабильного организованного снабжения необходимыми материалами, без элементарной собственной научно-исследовательский базы, без техники, без постоянных кадров специалистов беспрецедентная по объему работа по выведению фресок Софийского собора площадью около 5000 м2 из остро аварийного состояния к 1978 году в основном была завершена.
      Конечно, успех оказался возможен благодаря общему энтузиазму всех участников этой работы, частицу своей души вложили в общее дело, кроме упоминавшихся И.П. Ярославцева и А.С. Поздеева, опытные ленинградские реставраторы А.А. Окунь, Н.В. Федотова, И.В. Ярыгина, М.А. Никифоров, их молодые коллеги Л.В. Маркова и М.М. Малкин, вологодские реставраторы Т.П. Рыбакова, Н.И. Федышин, С.Б. Веселов, С.П. Белов, Л.Я. Калачева, и автор этих строк, фотографы Ю.И. Илек и С.В. Донин. Добрым словом необходимо отметить ценную помощь со стороны людей, обычно остающихся в тени - бывшего председателя реставрационного совета, заместителя начальника управления культуры И.В. Сепсякова, директора реставрационной мастерской В.В. Павлова, прораба А.Н. Мотоховой. Но душой всего дела, организатором, сумевшим направить добрую волю и способности всех этих разных и по характеру, и по взглядам людей к общей цели, несомненно, был Николай Васильевич Перцев. Своим опытом и профессиональным мастерством он заслужил безусловный непререкаемый авторитет и уважение товарищей по работе и всех, кому с ним приходилось иметь дело, а его высокая душевная интеллигентность, преданность своему делу, глубокая вера в силу духовных ценностей, его умение доброй шуткой, откровенным разговором за дружеской застольной беседой снять иногда возникавшие внутренние осложнения и недоразумения, поддерживали в коллективе атмосферу товарищества и взаимного доверия, необходимой творческой активности каждого участника работы.
      За годы реставрационных работ на всей площади фресок Софийского собора был укреплен левкас, посредством известково-казеиновых заливок ликвидировано множество участков вздувшейся, отставшей от клади штукатурки, удалены тысячи разрушавших ее железных арматурных гвоздей, а утраты левкаса восполнены известково-песчаными штукатурными вставками.
      Особенно сложными и ответственными были операции по раскрытию и консервации авторского красочного слоя. Краски оригинала шелушились и осыпались вместе с перекрывающим их слоем клеевой позднейшей записи, выполненной в 1848-1849 гг. ярославским же иконописцем А.М. Колчиным9. Удаление поверхностных загрязнений, высолов и позднейших записей, как правило, приходилось вести с предварительным профилактическим укреплением живописи. Важнейшей проблемой в деле сохранения и реставрации плехановских фресок был правильный выбор материалов для восстановления прочности красочного слоя. Восстанавливая механическую прочность живописной поверхности, эти материалы должны были в то же время безусловно соответствовать главнейшим требованиям современной научной реставрации памятников живописи: быть обратимыми, не изменять цвета и тона красочного слоя оригинала и быть устойчивыми по отношению к температурно-влажностным условиям неотапливаемого памятника, существующего в зоне резко континентального климата. После ряда экспериментов Н.В. Перцев остановил свой выбор на разработанном и проверенном на практике специалистами Государственного Эрмитажа методе укрепления красочного слоя растворами полибутилметакрилата в ацетоне и ксилоле10. Модифицировав эрмитажную технологию, Н.В. Перцев успешно достиг необходимого консервационного эффекта с соблюдением принципиальных норм научной реставрации. Введение полибутилметакрилата в практику реставрации древнерусской монументальной живописи является большой заслугой Н.В. Перцева перед советской реставрационной наукой.
      Не менее важным и принципиальным был вопрос о методе тонирования утрат красочного слоя. Решение этого вопроса в каждом конкретном случае у Н.В. Перцева всегда и неизменно базировалось на двух "китах", на двух принципиальных положениях, возведенных им в ранг реставрационного закона: во-первых, на безусловном уважении к оригиналу, на признании его первостепенной важности и приоритета и, во-вторых, на требовании погашения активности, нейтрализации утраты. Исходя из этих задач, им был принят и последовательно проведен при реставрации фресок Софийского собора принцип тонирования утрат приближенно к цвету оригинала, но слабее по колористическому звучанию и по тону, без моделировки изображения. Для тонирования использовалась поливинилацетатная темпера, которая ценилась Н.В. Перцевым за устойчивость к биопоражениям и за физико-механические качества пленки".
      Последовательная организация научно обоснованных принципов реставрации, когда главной целью является максимальное выявление оригинала и восстановление его жизнеспособности, неизменно вызывала и вызывает уважение и признание высокой научной и общественной значимости трудов Н.В. Перцева и его товарищей по раскрытию и сохранению фресок Софийского собора в Вологде как со стороны специалистов12, так и со стороны всех людей, кому дороги памятники отечественной истории и культуры.
      В 1970 г., когда еще полным ходом шли реставрационные работы в Софийском соборе, было принято решение начать реставрацию фресок другого замечательного памятника стенной живописи в Вологде - церкви Иоанна Предтечи в Рощенье, расписанной в 1717 г. Методика реставрации этого памятника, включавшая некоторые изменения в процессах удаления позднейших загрязнений и записей, в тонировании утрат, была разработана также под общим руководством Н.В. Перцева. К 1976 г., когда реставрация предтеченских фресок была приостановлена из-за необходимости урегулирования температурно-влажностного режима памятника, были раскрыты и укреплены фрески свода, восьмерика и большей части четверика13.
      В связи с настоятельной необходимостью музеефикации Софийского собора, в 1968 г. управление культуры Вологодского облисполкома обратилось к Н.В. Перцеву с предложением выполнить реставрацию живописи и золоченой резьбы иконостаса Софийского собора. Задача реставрации шестидесяти четырех больших икон, авторская живопись которых находилась под наслоениями потемневшей олифы и позднейших записей, реальная возможность комплексной реставрации интерьера памятника увлекли Николая Васильевича своей масштабностью и перспективностью, и он согласился. Для выполнения этой работы ему пришлось уволиться из Русского музея и перейти в Вологодскую СНРПМ. Вскоре к нему присоединился автор этих строк. Таким образом были заложены основы производственной мастерской по реставрации памятников живописи в Вологде.
      Впрочем, вряд ли только задача реставрации иконостаса XVIII в. привлекла бы Николая Васильевича настолько, что он решился полностью связать свою деятельность с Вологдой. Перед ним стояла и другая, еще более интересная и заманчивая цель — создание полноценной музейной экспозиции древнерусской живописи в Вологодском областном краеведческом музее на основе его богатейшего, но тогда еще малоизученного и еще менее раскрытого собрания памятников древнерусского искусства14. То, что Н.В. Перцев загорелся этой идеей и целиком посвятил все свое время и творческие возможности Вологде, во многом составляет исключительную заслугу заведующей отделом древнерусского искусства музея И.А. Пятницкой с ее ярким талантом пропагандиста художественных ценностей, с ее энергией и умением решать нередко возникавшие трудные организационные проблемы. В следующем 1969 году в состав группы художников-реставраторов вошли Т.П. Рыбакова, В.К. Седов и Н.И. Федышин. Работа по укреплению и раскрытию икон из иконостаса Софийского собора и из фонда Вологодского музея шла в очень напряженном темпе. Менее чем за два года, к лету 1970 г., было раскрыто более двадцати интереснейших памятников живописи XV-XVIII вв. и более ста укреплено. Вновь отреставрированные иконы составили основу выставки новых открытий, подготовленную сотрудниками музея к летнему сезону 1970г.15
      Сам Николай Васильевич в тот период работал вдохновенно, на пределе физических возможностей. К выставке 1970 г. им лично было подготовлено за каких-нибудь полтора года восемь уникальных икон. Среди них такие первоклассные и сложные в реставрационном отношении памятники, как "Богоматерь" и "Иоанн Предтеча" из деисусного чина начала XVI в. из Корнилиево-Комельского монастыря, "Никола" из деисусного чина XVI в. из Покровского Глушицкого монастыря, "Богоматерь Владимирская" конца XV - начала XVI в. из Владимирской церкви Вологды. Авторская живопись этих больших икон была скрыта под многослойными позднейшими записями, после раскрытия встали довольно сложные проблемы их тонирования. Несмотря на большой объем выполненных работ, все практические и теоретические задачи реставрации решались Н.В. Перцевым обдуманно, в научном отношении обоснованно, на высшем профессиональном уровне, без всяких скидок на экстремальные условия.
      В августе 1972 г. реставрация живописи и резьбы иконостаса Софийского собора была завершена, все иконы возвращены на свои места в иконостасных пряслах16. Это был первый крупный успех созданной Н.В. Перцевым бригады художников-реставраторов в комплексной реставрации живописного убранства интерьера памятника архитектуры, доставивший большую творческую радость всем участникам этой трудной работы и прежде всего самому Николаю Васильевичу. В процессе реставрации велись архивные исследования, благодаря которым удалось установить давно забытое имя автора и даты создания икон этого ансамбля. Им оказался польский живописец Максим Искрицкий, выполнивший этот заказ вологодского епископа Амвросия Юшкевича в 1736-1738 гг.17
      В последующие годы Н.В. Перцев продолжал активную деятельность по реставрации памятников живописи из собраний вологодских музеев, хотя и не с прежней интенсивностью. В этот период им были раскрыты еще две иконы из деисусного чина начала XVI в. из Корнилиево-Комельского монастыря - "Апостол Петр" и "Апостол Павел" (реставрация не завершена). Из собрания Кирилло-Белозсрского историко-художественного музея-заповедника им отреставрирована икона "Пророки Даниил, Иеремия и Исайя" из пророческого чина начала XVI в., происходящего из ферапонтовского Рождественского собора, и другие.
      При составлении планов реставрации и при отборе икон на раскрытие Николай Васильевич всегда сам принимал участие в обследовании музейных запасников вместе с сотрудниками музея и с коллегами-реставраторами, и решающее слово всегда оставалось за ним. По характеру обработки доски, по пластике лузги, по фактуре живописной поверхности, по одному ему понятным иконографическим нюансам он умел из сотен просмотренных памятников, скрытых под записями и олифой, выявить шедевры московской школы или лучшие произведения местных мастеров, необходимые для пополнения музейной экспозиции. Поэтому с полным правом можно утверждать, что все произведения древнерусской живописи, раскрытые им самим или под его руководством, в полном смысле являются его научным открытием, его персональным вкладом в историю русского искусства.
      Памятники древнерусского искусства, открытые Н.В. Перцевым и его товарищами, украшают ныне экспозиционные залы почти всех вологодских музеев и составляют предмет их законной гордости. Каждое из этих произведений, обретших новую жизнь благодаря напряженному, самоотверженному труду Н.В. Перцева, служит бесценным новым источником наших знаний о духовной жизни наших предков, о важнейших этапах развития культурной традиции народа, об историческом формировании художественного своеобразия в живописи различных регионов и культурных центров Северной Руси. Как это, к сожалению, часто бывает, напряженная и плодотворная творческая деятельность Н.В. Перцева, имеющая большое историко-художественное и культурно-воспитательное значение, не получила должного признания современников при его жизни, но не может быть сомнения в том, что его роль как исследователя и хранителя отечественного художественного наследия, как выдающегося деятеля русского возрождения второй половины XX в. со временем найдет постойную оценку и его имя займет почетное место в истории культуры нашей эпохи.
      Уделяя всегда главное внимание занятиям реставрацией, Н.В. Перцев никогда не оставлял увлечения живописью. Он писал виды любимых мест, натюрморты, портреты. В его художественном наследии есть философско-лирическая сюита о женщине, "космическая серия". Первая персональная выставка его произведений состоялась в Вологде в 1972 г.18 Затем персональные выставки его живописи экспонировались в Петрозаводске, Ярославле, Архангельске, Новгороде, Ленинграде.
      В 1973 г. тяжелое заболевание подорвало силы Николая Васильевича. С помощью друзей, при постоянной поддержке, неустанной и внимательной заботе самого близкого человека И.Я. Богуславской он поправился и вернулся к творческой работе. С этого времени он больше внимания стал уделять занятиям живописью и разработке теоретических основ реставрации памятников древнерусской живописи, внимательно следил за новинками литературы по древнерусскому искусству. В своих оценках и суждениях он был строг и принципиален, иногда до крайности. Так, познакомившись с очередной новинкой, он писал: "Высылаю книжку, от которой я пришел в полное отчаяние и принял решение не только больше не писать, но и не читать по древнерусскому искусству... Нет - все. Это не наука, а чистый балаган"19. Созданные им в этот период труды по теории и истории реставрации "О восстановлении памятников древнерусской живописи"20 и "Круг проблемных вопросов реставрации росписи Софийского собора"21 имеют важное основополагающее значение для развития отечественной школы реставрации.
      Редко бывая в эти годы по состоянию здоровья в Вологде, в письмах он постоянно интересовался жизнью вологодской мастерской, радовался ее успехам, тяжело переживал неудачи или возникавшие неполадки. "Очень скучаю по Вологде и вологжанам, которые явно вошли и заняли соответствующее место в моей жизни..."; "Очень хочется посмотреть на Ваши новые работы, хоть краем глаза. Может быть, у Вас есть какие-нибудь лишние фотоотпечатки, которые можно посмотреть?" - такие фразы содержатся почти в каждом письме в Вологду. Немедленно откликался он на все нужды и просьбы, с которыми к нему приходилось обращаться, взвешенным словом умудренного опытом человека помогал направить деятельность вологодской бригады художников-реставраторов в нужное русло, настойчиво ориентируя ее на служение делу сохранения ценностей отечественной культуры как на главную цель: "Открытие фрагмента росписи Спасовсеградского собора - событие замечательное... При монтаже можно использовать метод Эрмитажа, примененный ими для консервации смоленских фресок..."; "... не надо пессимизма. У всех дороги не устланы коврами. Всякое бывает, и обязательно радости совмещаются с горестями. Надо держаться, взяв определенный курс"22. По нашей просьбе им были написаны краткие рекомендации по содержанию Софийского собора; он составил для нас инструкцию по консервации монументальной живописи воско-смоляной мастикой.
      До последних дней он не прекращал занятий реставрацией, не откладывал в сторону инструменты реставратора и мечтал о новых работах: "А вдруг судьба еще даст возможность поиграть сознанием своей дееспособности? А вдруг хватит мощи раскрыть еще одну иконку? Увы, все на счету, все на учете!23. На столе у него остался незавершенным последний в его жизни "Никола" XVI века.
      Прекрасные творения художников Древней Руси, возрожденные благодаря творческой энергии Н.В. Перцева, ныне вновь безмолвно беседуют с людьми о смысле бытия, о вечном и преходящем, о добре и зле, о красоте внутренней и внешней. Они служат ему лучшим памятником и сохранят его имя в благодарной памяти потомков.

      Примечания:
      1 Акт обследования экспедицией икон в Ризположенской церкви дер. Бородава Пидемского сельсовета от 15 мая 1937 г.. хранится в архиве КИХМЗ (д. 128 (57) "Бородава". Л. 6-7).
      2 По пробному раскрытию, выполненному Н.В. Перцевым на иконе "Дмитрий Солунский" из деисусного чина иконостаса Ризположенской церкви, в упомянутом "акте" экспедиции отмечено: "Расчисткой обнаружена древняя живопись чрезвычайно высокого качества, позволяющая отнести памятник к концу XV в. и включить в круг произведений мастера Дионисия, расписавшего фресками ц. Рождества Б. М. в Ферапонтовском монастыре, или его ближайших учеников". Там же. Л. 6 об.
      3 Перцев Н.В. Автобиографические записки. Л., 1978. Л. 11 (рукопись).
      4 Лаурина В.К. Вновь раскрытая икона "Сошествие во ад" из Ферапонтова монастыря и московская мастерская конца XV в. ТОДРЛ. Т. XXII. М.; Л., 1966; Смирнова Э.С. Живопись Древней Руси (Находки и открытия). Л.: Аврора, 1970; Перцев Н.В. О новооткрытом произведении Дионисия //Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств. М.: Наука, 1970.
      5 Баниге B.C. Материалы предварительных работ по реставрации Софийского собора в г. Вологде. 1959 г. Архив ВСНРПМ, В-К 150.
      6 Баниге В., Перцев Н. Вологда. М.: Искусство, 1970.
      7 Протокол реставрационных работ по монументальным росписям XVII в. в Софийском соборе в г. Вологде, выполненных группой художников-реставраторов... в августе 1972 г. //Отчет по реставрации фресок вологодского Софийского собора. T.I. Вологда, 1979. Приложение. I. Архив Вологодского участка межобластной СНРПМ.
      8 Материалы конференции, посвященной завершению работ по реставрации фресок вологодского Софийского собора. Вологда, 1978. Л.8 (рукоп.). Архив Вологодского участка межобластной СНРПМ.
      9 0 поновлении фресок Софийского собора А.М. Колчиным см.: Суворов Н.И. Описание вологодского кафедрального Софийского собора. М., 1863. С.44-46.
      10 Об эрмитажном методе применения полибутилметакрилата см.: Костров П.И. Реставрация древней монументальной живописи на лессовой штукатурке и расписной лессовой скульптуре //Доклады советских специалистов на конференции Комитета по лабораториям музеев Международного Совета музеев. Л., 1963; Шейнина Е.Г. Применение смол в реставрации монументальной живописи и некоторых других музейных экспонатов //Доклады и сообщения на совещании по вопросам консервации и реставрации художественных ценностей. ВЦНИЛКР. Ч.1. М., 1960.
      11 Более подробно теоретические и практические вопросы реставрации фресок Софийского собора см.: Перцев Н.В., Рыбаков А.А. Реставрация стенописи Софийского собора //Труды НИИ культуры МК РСФСР. №28. Вопросы охраны, реставрации и пропаганды памятников истории и культуры. Вып. III. М., 1975. С. 157-172.
      12 См. акты комиссий Министерства культуры РСФСР 1967, 1971 и 1976 гг., в которых постоянно отмечается высокий профессиональный и научный уровень реставрации фресок //Отчет по реставрации фресок вологодского Софийского собора. Т.I Приложения. Л. 275-287.
      13 Подробнее о реставрации этих фресок см.: Отчет по реставрации фресок церкви Иоанна Предтечи в Рощенье за 1975-1975 гг. Составил А.А. Рыбаков. Вологда, 1976 (рукоп.). Архив Вологодского участка межобластной СНРПМ.
      14 К тому времени в музее существовала на правах открытых фондов лишь небольшая комната, где размещались иконы, ранее раскрытые А.И. Брягиным, в экспозиции же древнерусской живописи не было (за исключением отдела дореволюционного прошлого, где несколько икон вместе с другими предметами представляли материальную и духовную культуру Вологодского края).
      15 Древнерусская живопись. Выставка новых открытий. Каталог. Вологда: Северо-Западное книжное издательство, 1970.
      16 См. Отчет по исследованию и реставрации иконостаса вологодского Софийского собора. Составил А.А. Рыбаков. Вологда, 1973 (рукоп.). Архив Вологодского участка межобластной СНРПМ. Публ.: Рыбаков А.А. Иконостас вологодского Софийского собора. //Вологда. Историко-краеведческий альманах. Вып.1. Вологда, 1994, с.242260. (Прим. ред.)
      17 Дело по доношениям разных лиц о разрешении разных хозяйственных вопросов, 1738 г. ГАВО, Ф. 496. Оп. 1. Д 1266. Л.37-66.
      18 Николай Васильевич Перцев Живопись. Каталог выставки. Вологда, 1972.
      19 Из письма автору. Декабрь 1978 г.
      20 Опубл. в кн.: "Восстановление памятников культуры. (Проблемы реставрации)". М.: Искусство, 1981.
      21 Доклад на конференции, посвященной завершению противоаварийных реставрационных работ по живописи в вологодском Софийском соборе. Вологда, 22 ноября 1978 г.
      22 Из писем к автору. 1973-1977 гг.
      23 Из письма к автору от 19.11.79 г. Публикацию раскрытых Н.В. Перцевым икон см.: Рыбаков А.А. Художественные памятники Вологды XIII - XVIII веков. М., 1980, Николай Васильевич Перцев. Каталог реставрационных работ. Сост. И.Я. Богуславская. СПб, 1992. (Прим. ред.)

      Ирина Яковлевна Богуславская
      доктор искусствоведения, заведующая отделом народного искусства Государственного Русского музея.
      г. Ленинград

      Из истории собирания произведений древнерусской живописи

      В формировании фондов произведений древнерусской живописи, наряду с частными коллекциями (Н.П. Лихачева, И.С. Остроухова, М.П. Погодина, П.Д. Корина и др.), важное место принадлежит экспедиционным обследованиям закрытых и действующих церквей. Эта работа проводилась сотрудниками музеев и реставраторами особенно интенсивно в 1920-1930-е годы и после Великой Отечественной войны, в 1950-1960-е годы. Специальными правительственными декретами и постановлениями музеям предписывалось усилить деятельность по взятию на учет художественных ценностей, в том числе произведений древнерусского и народного искусства. Среди людей, отдавших много сил и энергии этому делу, должно быть названо имя Николая Васильевича Перцева (1902-1981). Он был организатором и участником многих экспедиций в разные районы страны, в которых были найдены ценные и уникальные произведения иконописи XIII-XVIII вв. Начало собирательской деятельности Перцева относится к 1920-м годам, когда музейными специалистами немало делалось для спасения и сохранения памятников искусства и старины. Будучи сотрудником Ярославского губернского музея, Перцев прошел хорошую школу музейной работы под руководством своих учителей и старших коллег И.А. Тихомирова, Н.Г. Первухина, А.И. Анисимова, Н.И. Брягина, беря на государственный музейный учет и вывозя ценности из бывших поместий и монастырей. Так, Н.В. Перцев участвовал в вывозе из Толгского монастыря иконы Толгской Богоматери (так называемой "третьей"), поступившей впоследствии в Русский музей. Уже в конце жизни он образно рассказывал, как сотрудникам Ярославского музея пришлось тайно, через заднее крыльцо собора, уезжать с уникальным памятником, спасаясь от града камней, который обрушили на них верующие.
      В личном архиве Н.В. Перцева сохранился мандат, выданный в июне 1926 года ему и В.П. Чихачеву1 Ярославским областным музеем "для обследования и учета памятников искусства и старины". В частности, им поручалось обследование совхозов "Мусино", "Екатерининское" и церквей сел Черкассы, Брейтово, Горькая соль, Станово, Ветрино и др. "В случае обнаружения церковно-археологических памятников музейного значения, хранение которых угрожает их сохранности, т.т. Чихачеву и Перцеву поручается на месте принимать меры к их сохранению, вплоть до изъятия"2.
      В собрании ярославских музеев немало произведений, в сохранении и музейной паспортизации которых участвовал Н.В. Перцев.
      В 1935-1937 гг. он работал старшим инспектором в аппарате Уполномоченного Комитета ВЦИК по охране памятников при Ленинградском облисполкоме. Прежний опыт обследования районов здесь пригодился. Территория Ленинградской области в те годы была обширной и включала в себя Псковскую, Новгородскую, часть Вологодской, Калининской областей и Карелии. Экспедиционные выезды были трудны во многих отношениях, но прежде всего из-за бездорожья.
      Романтик по натуре, художник, всю жизнь параллельно с реставрацией занимавшийся живописью, внимательный ко всему, что его окружало, Н.В. Перцев интересно рассказывал о своих путешествиях. Его письма не только отражают маршруты поездок, но и живо воспроизводят обстоятельства и условия их проведения.
      В 1935 г. им обследовались присвирские деревни. "23 июня 1935 г., 7 часов.
      ...Вчера по приезде в Плотично успел съездить на лодке за 4 км и осмотреть 3 объекта, из которых один очень хорош. Сегодня еду в дальний путь, держа направление на Винницы..."3 "25 июня 1935 г.
      Я в самых необычайных переплетах. Вначале дам краткий отчет. Приехал я в Плотичное 22-ого днем. Вечером побывал в соседнем селе. На другой день отправился в путь, покрыв расстояние 35 км по совершенно исключительной, никогда мной не виданной природе, в которой "альфа и омега" - лес, стихия леса, пафос леса... В этом лесе чувствуется грандиозность, массивность. Кругом всюду далеко-далеко, только очень редко его пересекают дороги и кое-где селения. Лес всяческий, с многообразием растительности, с большими горами (кряжами), оврагами, ручьями и очень многими лесными озерами...
      В одном из сел неожиданно в часовне нашел целый ряд старых "досок" XIV-XV вв., из которых четыре уже отправил в Ленинград. На другой день в очень интересном пункте (в конечном пункте) случился инцидент: меня не допустили к осмотру, т.к. я нарушил правила - стал работать в районе, не представившись в районном центре. При этом через милицию мне было предложено явиться в районный центр. 24-ого я поехал и пошел туда, где и пребываю благополучно сегодня — 25-ого. Днем иду в село неподалеку от Важин, вечером по железной дороге уезжаю до станции Токари, оттуда думаю напоследок проехать по небольшому маршруту километров на 45 и по Свири вернуться домой числа около 1-ого или заехать в г. Лодейное Поле (не выезжая далеко на периферию), если будут не израсходованы все деньги... Очень жарко... Днем миллионы оводов, страшных для лошадей, поэтому дневные поездки мучительны за лошадей, а вечером, ночью миллиарды комаров, от которых нет спасенья..."
      По возвращении из поездки Николай Васильевич делает пробную расчистку на одной из икон. "У меня появился трепетно-нервный интерес к реставрационной пробной расчистке одного из живописных памятников, привезенных мною по командировке в Подпорожский район. Вот два дня сижу по вечерам, оставаясь после работы, т.к. в урочные часы из-за посторонней публики этим заниматься неудобно. Все мысли заняты этим. Проба выявляет потрясающе интересный памятник начала XV века. Очень досадно, что Георгий на коне не оказался ТЕМ самым..."
      В сентябре 1935 года снова поездка в Лодейнопольский район.
      "14 сентября 1935 года.
      На этот раз моя экспедиция оказалась весьма нелегкая. Кратко: 9-ого выехал в Лодейное Поле. 10 приехал и сразу же отправился за 25 км, вернувшись в тот же день, ночью уехал в Вознесенье (промерзнув ночь на пристани). 12 сентября из Вознесенья уехал в желанные Юксовичи (за 40 км). Там проделал большую трудную работу за один день и сегодня полуживой вернулся в Вознесенье. Надо сказать, что я ни разу как следует не спал и ни разу как следует не обедал. А почему полуживой? Вот почему. Обратный путь я ехал ночью на автомобиле председателя райисполкома. Невдалеке от Вознесения автомобиль на завороте на полном ходу соскочил в глубокую дорожную обочину (канаву) и почти перевернулся вверх колесами. Я пострадал, отделавшись очень сильным ушибом ног (едва хожу) и поломанной расческой. Дальнейший путь пришлось продолжать пешком в сильный дождь. В общем отделались хорошо, т.к. мы были без пяти минут от полной гибели, т.к. если бы машина упала на 50 см в сторону, был бы взрыв бензинового бака, и нам каюк.
      В Юксовичах вывез совершенно исключительную партию в 15 штук XV в.4 Это очень здорово! Сегодня гружу ее на пароход и ночью снова еду в Лодейное Поле, где пробуду дня 4, если позволит разбитая нога, которая сейчас ноет, стонет и не дает ступать..."
      В ноябре этого же года состоялся первый выезд Н.В. Перцева на Вологодскую землю, в Кириллов. 23 ноября он писал из Череповца: "... пожелания мне на дорогу сбылись полностью. "Ни пуха, ни пера..." Ни парохода, который перестал ходить с 18 ноября, ни самолета, который не будет летать до 1 декабря, ни автомобиля в течение ближайших дней. Лошадь стоит ни много ни мало 250 руб. Мороз около 15°. Состояние отчаянное, лучших перспектив никаких почти нет. После долгих колебаний решились ехать на автомобиле в Старую Ергу, расстояние 40 км, с тем, чтобы оттуда как-нибудь уж добираться до Кириллова (пешком или на лошадях 60 км). В музее достали два прекрасных овчинных тулупа. Беда только с ногами. Но думаем, как-нибудь доедем".
      Но уже на следующий день в письме из Дома крестьянина в Кириллове сообщает: "...Пока что дела обстоят так: с раннего утра и до позднего вечера работаем до потери сознания. Дела столько, что нормально хватило бы на несколько недель. По окончании трудового дня от усталости как мертвый валишься спать... От Череповца до Кириллова ехали двое суток на лошадях. Очень нудно. Приехали 21 вечером. Уехать отсюда раньше 29-ого вряд ли удастся, после этого надо будет ехать в Белозерск, где пробыть минимум 2 дня. Будет очень хорошо, если к этому времени выпадет снег, тогда из Белозерска можно будет ехать на самолете и не страдать снова на подводах".
      В апреле 1936 года произошло знакомство Н.В. Перцева с Псковом. Город увлек его и показался "Ленинградом в миниатюре с обилием в то же время памятников седой старины, которые на каждом шагу напоминают о глубоком прошлом"5. В мае 1937 года в новой поездке в Кириллов и село Бородаву вместе с Н.В. Перцевым участвовал ученый-эксперт Я.П. Гамза. Архивные записи и сохранившиеся фотографии свидетельствуют о сделанной Николаем Васильевичем в Кирилловском музее пробной расчистке иконы "Дмитрий Солунский" XVI в. Перечень учтенных Перцевым в 1930-е годы икон и их судьба могут стать темой специального архивного розыска. В одном из писем Николай Васильевич упоминает, что все замечательные вещи, вывезенные им за время работы в 1935-1936 гг., переданы М.К. Каргеру. Каргер заведовал в это время отделом древнерусского искусства Русского музея. Возможно, часть найденных в то время вещей и сейчас находится в собрании музея.
      В конце 1930-х годов Н.В. Перцев перешел на практическую работу художника-реставратора. Его экспедиционная деятельность возобновилась лишь с приходом в Русский музей в январе 1954 года.
      1950-1960-е годы были временем активной экспедиционной деятельности музея. Ее инициатором был Н.В. Перцев. Во время одной из первых поездок по Новгородской области в 1954 году в селе Ракома, близ Новгорода, была обнаружена икона Николы. Интересны обстоятельства ее находки. Николай Васильевич всегда придавал большое значение так называемым "материальным признакам" памятников. Будучи прекрасным "вещеведом" в самом прямом и глубоком смысле этого определения музейного работника старой школы, он мог дать первичную атрибуцию едва ли не любого произведения. Это качество особенно ценным становилось во время экспедиционных обследований и помогало выявить и возможную принадлежность Ф.И. Шубину мраморного памятника А.И. Кушелеву-Безбородко в церкви с. Юрьево Окуловского района Новгородской области, и картину итальянской работы XVII в. в Боровичском районе, и многие произведения прикладного и народного искусства разных местностей6. Так, в селе Ракома, опустив руку в заколоченное окно кладбищенской часовни, Перцев нащупал тонкую, хорошо обработанную доску с мягким и достаточно глубоким скатом лузги и односторонними шпонками. Этого было достаточно, чтобы понять древность и ценность иконы. Впоследствии расчищенная, она оказалась произведением псковской школы XV в.7
      С 1956 по 1962 г. Н.В. Перцев один или со своими учениками С.Ф. Коненковым, И.В. Ярыгиной и И.П. Ярославцевым провел 14 экспедиций, во время которых было обследовано более 90 церковных зданий, где учтены сотни икон. Из них наиболее ценные вывозились в местные музеи и единицы - в Русский музей. К сожалению, местные музеи не всегда оперативно заботились о выявленных в аварийном состоянии памятниках. Задержка с этой работой на год - два приводила к частичной или полной гибели уже учтенных с таким трудом произведений, как это было в пос. Озера Гдовского района Псковской области.
      Поскольку Русскому музею приказами Министерства культуры РСФСР были отведены для обследования районы Севера и Северо-Запада, маршруты экспедиций Н.В. Перцева легли по территории Новгородской, Псковской, отчасти Вологодской областей и Карелии.
      В сентябре 1957 г., впервые после поездки Ф.А. Каликина в 1920-е годы, был обследован Муромский монастырь на Онежском озере. Здания монастыря, в том числе деревянная часовня Лазаря постройки 1391 г., под футляром 2-й половины XIX в., оказались незапертыми, часть икон похищена. Список оставшихся икон был передан Перцевым в Петрозаводск, церковь Лазаря он предлагал вывезти в Кижи (что впоследствии было осуществлено).
      Эта экспедиция, как почти все в те годы, сопровождалась дорожными препятствиями. С трудом добравшись на пути в Муромский монастырь до поселка Гакукса на восточном берегу озера, обратно выехать из него оказалось делом еще более сложным. Н.В. Перцев едва не погиб, вычерпывая воду из лодки с полупьяными рыбаками, которые согласились перевезти его с грузом икон через Онежское озеро.
      Но все мытарства этой поездки оправдались находкой прекрасных памятников Новгородской живописи XV в.9
      В 1958-1959 и 1961-1962 гг. состоялось пять экспедиций в районы Псковской области10. Поездка в июне 1958 г. осуществлялась на "Победе", предоставленной Русским музеем. Было обследовано 18 населенных пунктов к югу, западу и отчасти востоку от Пскова. Учтено более 150 произведений. Николай Васильевич писал из этой экспедиции:
      "...Впечатлений от поездки много (одни Печоры и Изборск чего стоят!). Результаты - пока одна икона конца XIV - начала XV в., родная сестра псковскому "Сошествию во ад" (что в экспозиции), но, пожалуй, лучше и интересней. Авария с автомашиной сейчас (буквально) ликвидируется, т.к. Маков сегодня утром привез из Ленинграда резину на два колеса и новое сцепление, которое портило настроение Мишукову, да и нам всем... Стало холодно и ветрено. Последнее может сорвать наш план заключительного рейса к озерным точкам... Завтра уезжаем в район Опочки"11.
      В июне 1959 года были обследованы 17 объектов Псковского, Идрицкого, Гдовского, Печерского и Порховского районов. Эта поездка проходила в особенно трудных условиях.
      "18 июня 1959 г. Псков.
      У нас здесь вначале было очень много всяких организационных неувязок с исполкомом, музеем, уполномоченным. Понемногу начинает проясняться. Ездили, сопровождая Василия Алексеевича (Пушкарева) в Печоры, Изборск, Мелетово, и пo трем объектам обследования (но пока безуспешно)".
      "25 июня, Псков.
      ...о своих делах могу сказать одним словом - плохо. Прошло почти 10 дней, а толку никакого, т.к. нет машины, а без машины ездить по области на автобусе, обследуя один объект в день, нет никакого смысла и результата. За это время осмотрели всего 9 объектов, ну и, конечно, для Ленинграда ничего не нашли. Из 10 дней только два дня пользовались машиной, а остальные то автобусом, то пароходом, то наполовину пешим и в бесконечных ожиданиях и организационных хлопотах. Таким образом, если завтра или в крайнем случае послезавтра с машиной ничего не выйдет, - уезжаем домой. Если удастся все-таки достать машину, съездим еще на 3-4 дня в районы близ Порхова и, по-видимому, задержимся на 2-3 дня против срока... Самочувствие ничего себе, бодрое. Отношения с Ирмой12 тоже вполне нормальные, она добросовестна, выдержанна, исполнительна, заинтересована в работе и тактична. Словом, вполне товарищ. И все бы ничего, да вот нет "домонголов"!.."
      Однако 30 июня обстановка изменилась. "Вчера сделали последнюю попытку выезда на автобусе и пешком в Гдовский район. На этот раз результаты были неожиданны. В б. церкви на месте б. монастыря - штук 20 икон XVI в., из них одна 1561 г. с именем мастера13. Ну, надо вывозить. А по приезде сообщили, что дают автомашину, правда, грузовую на 3 дня. Некоторый успех в поездке повысил бодрость и настроение".
      В этой поездке, потребовавшей немало физических сил, за 20 дней местным транспортом было покрыто расстояние в 1400 км. Обследовано 17 зданий, учтено 58 памятников древнерусского искусства.
      В 1961 году были обследованы церкви г.Острова и районов Карамышева и Красных прудов. Поездки также совершались маршрутными автобусами. 20 июня Н.В. Перцев писал: "Мы третий день в Пскове, а ощущение недели. Очень много времени, как всегда, затрачено на всякую организацию и контакты... Сегодня ездили в Остров, где напали на родную сестру "Сошествию во ад"...14 Завтра едем в 6 утра в сторону Виделибье, когда вернемся, не знаю, а потом в Озера и на этом, возможно, наши масштабы ограничатся. Устроились хорошо, в двойном номере, и с точки зрения быта как будто все в порядке, если не считать того, что здесь с едой неважно. Негде пообедать как следует... Как всегда, как у охотничьей собаки, при выезде у меня появляется страшный азарт, от которого теряешь голову и спокойствие..."
      В 1962 году состоялись выезды в город Торопец и Плюсский, Гдовский и Стругокрасненский районы. В 10 населенных пунктах выявлено и учтено 33 произведения живописи, интересное 16-свечное бронзовое паникадило XVII в. На колокольне действующей церкви села Заянье Плюсского района была найдена икона "Введение во храм" конца XV в., вывезенная затем в Русский музей15.
      Ценнейшие произведения открыли и две успешные экспедиции 1961 года в районы Новгородской области. Первая состоялась в марте и обследовала Боровичский и частично Окуловский районы16. Здесь наиболее интересные памятники были обнаружены в селе Любони, в 12 км от имения А.В. Суворова Кончанское. В каменной церкви 1820 г., построенной невдалеке от бывшей деревянной, оказался склад зерна. Одной из икон было забито окно, другой заделано отверстие в полу. В мусоре валялись два запрестольных креста XVII в. Три найденные иконы были вывезены в Русский музей: уникальный "Никола в житии", раскрытый, исследованный и опубликованный Н.В. Перцевым, который датировал его XIII в.17, "Чудо Георгия о змие" (им было забито окно) и "Богоматерь Одигитрия" XIV в.18 "Никола" из Любони с тех пор находится в экспозиции Русского музея.
      Вторая экспедиция в Новгородскую область в июле 1961 г. обследовала оставшуюся часть Боровичского, Волотский, Окуловский и Маловишерский районы14. Помимо учтенных произведений древнерусской живописи XVI - XVII вв., деревянной скульптуры и прикладного искусства, в деревне Пехово на реке Мсте была обнаружена небольшая деревянная часовня XVII в. с волоковыми окнами, украшенными наличниками. Из частного дома в деревне Бор Маловишерского района была вывезена икона Грузинской Богоматери, после расчистки оказавшаяся прекрасным памятником новгородской живописи 1-й половины XVI в.20 На Вологодской земле Н.В. Перцевым была найдена и потом раскрыта группа произведений Дионисия, происходящая из Ферапонтова монастыря. В их числе уникальная "Богоматерь Одигитрия" 1500 - 1502 гг.21
      Во время поездок Николай Васильевич всегда щедро делился своими знаниями и опытом с сотрудниками местных музеев. Так, в Пскове им было проведено занятие на тему "Признаки распознавания памятников древнерусской живописи". В Русском музее в течение двух лет он вел для участников экспедиций аналогичный семинар. Занятия проходили на только в фондах музея, но и в хранилище икон в Казанском соборе. Каждому доводилось делать первичный анализ и атрибуцию произведений разного времени, предполагая подобную ситуацию в условиях экспедиций.
      Необходимо отметить, что Н.В. Перцев считал этически принципиально невозможным делом собирание сотрудниками музеев собственных коллекций. У него самого никогда не было коллекции, и он не любил работать как реставратор для частных собирателей. Его интересовали уникальные памятники музейного значения, особенно ранних этапов древнерусской живописи, которые он шутливо называл "домонголами".
      Собирательская деятельность Н.В. Перцева внесла значительный вклад в коллекции древнерусской живописи Русского музея и ряда других музеев страны.

      Примечания:
      1 Вадим Петрович Чихачев в послевоенные годы работал хранителем Смоленского областного краеведческого музея.
      2 Мандат хранится в личном архиве Н.В. Перцева
      3 Из писем к жене К.А. Лобановой. Хранятся у И. Я. Богуславской.
      4 Иконы из церкви Георгия в Юксовичах во время Великой Отечественной войны были похищены оккупантами. В 1945 г. возвращены, а в 1956 г, вывезены в Русский музей. См.: Древнерусское искусство. Выставка "Итоги экспедиции музеев РСФСР по выявлению и собиранию произведении древнерусского искусства". Каталог. М., Л . 1966. С22.
      5 Из письма К.А. Лобановой от 28 апреля 1936 г.
      6 См.: Отчеты об экспедиции Русского музея. Хранятся в Отделе древнерусского искусства.
      7 См.: Смирнова Э.С. Новые работы музея по реставрации произведений древнерусской живописи //Сообщение ГРМ Вып. VI., Л., 1959. С.56-58; Она же. Живопись Древней Руси (находки и открытия). Л., 1970. Илл.22
      8 См.: Отчет экспедиции в Псковскую обл. в сентябре 1962 г. С 3-4
      9 См.: Древнерусское искусство. Каталог выставки С.21-22; Смирнова Э.С. Живопись Древней Руси Илл.7.
      10 См.: Перцев Н.В. Обследование Псковской области //Сообщения ГРМ. Вып.VII. Л., 1961. С.70-71; В экспедиции 1938 г. участвовали Н.В. Перцев, зав отделом древнерусского искусства ГРМ Н.Г. Порфиридов (на начальном организационном этапе), уполномоченный Комитета по делам русской православной церкви при Совете министров СССР по Псковской области А.И. Лузин, директор Псковского историко-художественного музея И.Н. Ларионовя, шофер ГРМ П.Н. Мишуков. В 1959 г. состав экспедиции: Н В Перцев, И В. Ярыгина (ГРМ), А И. Лузин и сотрудница Псковского музея И.А. Куликова. В 1961 г. - Н.В. Перцев, И.П. Ярославцев. В 1962 г. в июле - Н.В. Перцев, И.И. Плешанова (ГРМ), в сентябре - Н.В. Перцев, И.П. Ярославцев, И.И. Плешанова и О.В. Иванова (Лелекова).