таясь: у канаков я был популярен. Меня уважали,
любили, мне сочувствовали, особенно часто — ха-
ха! — женщины. И я тоже отвечал им любовью. Но
это — ха-ха-ха! — уже другая история. Словом,
когда канаки дозрели и готовы были взяться за ору
жие, я, чтобы возглавить восстание, ловко обманул
русских и сумел броситься за борт. Канаки уже ждали
меня и подобрали на своей лодке. Все остальное ре
шилось в считанные дни. Король Каумуалии назна
чил меня своим главным советником, и я ему сразу
сказал: гоните этого кауку в три шеи! В двадцать
четыре часа! Вот так, господа, благодаря Биллу Водс-
ворту и кончилась вся их афера. И забудьте все, что
вам наболтали в Гонолулу. Как они могли справиться
с русскими? Однажды они попробовали сунуться сюда
и сорвать русский флаг, но у них ничего не вышло.
Сейчас, когда дело сделано, каждый готов выставить
себя героем. А тот, кто все это устроил, мало кому
известен. Он здесь, господа, перед вами, пьет с вами
виски и тоскует о своей далекой родине. Налейте,
Исайя, еще по одной и можете предложить свой
тост, теперь ваша очередь.
— Позвольте, дорогой друг, предложить тост за
вас, — с легкой иронией сказал Льюис. — Когда-ни
будь вам поставят памятник на острове Кауаи. Будь
те здоровы, наш дорогой друг и соотечественник!
Доктор Шеффер чертыхнулся в своей каюте.
— Спасибо, господа, я, право, тронут. Так прият
но, когда тебе отдают должное. Но скажу, друзья,
начистоту: не хочу я быть каменным истуканом. И не
верю я ни в какое там бессмертие души. Мне бы по
жить на этом свете еще пару десятков лет так же
весело, как я жил последний год. Скажу вам откро
венно, господа, нежнее женщин, чем сандвичанки, я
не встречал. Вы даже представить себе не можете,
как умеют они приласкать мужчину. Если вы не то
ропитесь и готовы простоять здесь пару суток, я могу
свести вас здесь кое с кем. Клянусь Богородицей, вы
не пожалеете!
— Мы торопимся, — суховато отреагировал Льюис.
— Вы торопитесь от своего счастья? — весело
сказал Водсворт. — Ну и, честное слово, дураки! Уж
456
