чатки. А Шелихов ушел в мир иной еще раньше, в
родном Иркутске...
С опытным Бочаровым плыл он в Америку в да
леком семьсот девяностом году, провел суровую зиму
на Уналашке, где разбился их корабль. Тогда, долги
ми зимними вечерами, Бочаров занимал его расска
зами о своих похождениях в компании дерзкого аван
тюриста Августа Беневского, ссыльного поляка, за
хватившего на Камчатке корабль и под страхом смерти
заставившего Измайлова и Бочарова плыть с ним в
Европу. И надо же такому случиться, что подобные
же ссыльные смутьяны вдохновились кровавой аван
тюрой Беневского и решили повторить его опыт в
Америке — захватить силой судно и, перебив началь
ство, уплыть на нем в южные моря. Миновал нас сей
жребий. А ежели б удалось у них, сколько б крови
было пролито!
Не любил он отца Иосафа, прибывшего на Кадьяк
во главе духовной миссии. Вместо того чтоб усердно
обращать диких в православную веру и внушать им
понятия о христианской нравственности, святой отец
интригами занялся, доносы на него в Петербург стро
чил. Но когда известно стало, что, возвращаясь из
России, где возведен был в сан епископа, утонул отец
Иосаф в морской пучине вместе со всей командой и
пассажирами «Феникса», горько скорбел он о потере
этой и простил мертвому все, что испытал от него.
Несколько месяцев выбрасывали волны по островам
обломки «Феникса», и воистину чудодейственно спас
лась тогда икона Архистратига Михаила, ставшая для
них величайшей святыней.
И Терентий Степанович Борноволоков, второй не
доплывший до цели сменщик, нашел последний при
ют в холодных водах Америки, недалеко от мыса
Эчкомб, где разбилась «Нева», уже после того как
Гагемейстера на ней сменил Подушкин.
Старовояжные Лукин и Медведников — оба погиб
ли, зарезанные колошами, один в Ситхе, другой тремя
годами позже — в Якутате.
Бостонца О'Кейна он считал честным и надежным
партнером. Ведь это О'Кейн первым подал идею о
совместном промысле морских бобров у калифорний
83
