«Число лодок* увеличилось до семнадцати; в некоторых
из них было по 22 человека, в других же по 10, по 7 и по 5,
в самых малых из них находилось по двое; число же всего
народа около нас простиралось до 200 человек».
К нам никогда так много лодок не приезжало, и мы ни од
ной не видали, на которой было бы 22 человека или которая
могла бы вместить такое число; напротив того, много нахо
дилось таких, в коих было только по одному человеку.
«Мы спустили в воду за кормою сетку с солониною, чтоб
вымочить оную к обеду; один из жителей, старик уже,
схватил сетку и начал было отвязывать оную; но коль скоро
мы на него закричали, то он оставил свое намерение, однако ж
в то же самое время другой из них взмахнулся на нас своим
копьем, а третий, положа стрелу на лук, прицеливался то в
одного, то в другого из наших людей, бывших тогда на деке».
У нас они ничего не украли и не покушались никогда
что-либо украсть подле судна. Даже мы не заметили, чтоб они
в какое-либо время, пользуясь нашей оплошностью, имели на
мерение утащить у нас какую-либо вещь, кроме одного случая
на берегу, где их было очень много, и один захотел с водяного
бочонка обруч унести; а угроз они нам никаких совсем не дела
ли, даже и виду сурового или сердитого не показывали.
«Один из них согласился променять капитану Куку свою
булаву на лоскут сукна, которое и подали ему в лодку; но коль
скоро он получил сукно, то и не заботился более о ис
полнении своего обязательства».
С нами они никогда этого не делали. Часто случалось, что,
променяв свое оружие, а особенно дубинки, за какую-нибудь
безделицу, которая могла их вдруг прельстить, они после жале
ли и даже приметно было их раскаяние, но никогда не требова
ли назад промененной вещи и не покушались возвратить оную.
Форстер, говоря о сопротивлении жителей**, покушавших
ся не выпустить англичан на берег, рассказывает следующее:
«Когда капитан Кук велел выпалить из ружья сверх их, то один
* Приехавших к английским кораблям, когда они пристали к острову.
** Число их, по его словам, было около 900 человек.
[
1 6 3
]
