корабля с мели до будущего прилива, помышлять о том, чтоб
во время малой воды не повалило его на бок».
Да позволено мне будет прервать на время сие описание,
дабы сказать, сколь приключение сие при таковых обс
тоятельствах долженствовало быть горестно для находив
шихся на сем корабле офицеров: не столько опасность жиз
ни, сколько соревнование к славе их беспокоило. Я не могу
лучше и справедливее изобразить чувств их, как поместив
здесь точные слова, взятые мною из писанных в сие самое
время одним офицером* черновых записок, которые неча
янно попались мне в руки.
«Состояние наше, —пишет он, —весьма несносно: все ко
рабли проходят мимо нас, а мы стоим на мели и служим им
вместо бакена. Вся наша надежда быть в сражении и участво
вать во взятии голландского флота исчезла. В крайнем огор
чении своем мы все злились на лоцмана и осыпали его уко
ризнами, но он и так уже был как полумертвый. Английский
корабль «Америка» стал на мель; это принесло нам некото
рое утешение. Хотя и не должно радоваться чужой напасти,
но многие причины нас к тому побуждают: по крайней мере,
англичане не скажут, что один русский корабль стал на мель,
и, может быть, Митчель без двух кораблей не решится дать
баталии, а мы между тем снимемся и поспеем разделить с ни
ми славу»**.
Таковы были чувства их, и они тем более надеялись на от
ложение, до снятия их, атаки, что когда все прошли мимо них
и передовой корабль «Глатон» подходил к голландскому фло
ту, вице-адмирал Митчель сделал ему сигнал «не идти далее»;
и как он, невзирая на то, продолжал еще путь свой, то вице* Лейтенантом Хвостовым.
** Впоследствии оказалось, что насчет славы забота офицеров корабля
«Ретвизан» была напрасна, ибо начальник голландской эскадры контр-
адмирал Стори принужден был отдать ее англичанам, не сделав ни од
ного выстрела, потому что, кроме его самого и офицеров, все служите
ли целой эскадры признали единодушно прежнее правительство и не
хотели сражаться против союзников принца Оранского281.
[
779
]
