или, подобно собаке, от руки последнего турка в забаву его
или из презрения...
К вечеру пришли в город Мири; квартиру дали нам, как
обыкновенно, самую скверную и по куску хлеба, и то дожида
лись, пока собрали с домов объедки; но нас это уже не беспо
коило, мы к тому привыкли —только бы поскорее отдохнуть
и быть готовым к маршу. Наутро, слава богу, мне гораздо бы
ло лучше, и кажется, я сделался крепче. Погода, нам благо
приятствовала: верст восемь шли аллеею из оливковых де
ревьев вдоль моря.
В 6 часов пополудни прибыли в небольшой город Фериеи,
обведенный каменной стеной и очень бедный. Не понима
ем, по каким причинам наш ага расположился здесь на двое
суток. В эти два дня мы получили по маленькому куску хлеба,
а квартира была самая несносная, без пола, полная сору, па
утины и мышей; вместо разбитых стекол, на случай нашего
прибытия приколотили к окошкам доски; мы и тому были
рады, ибо они препятствовали черни плевать на нас.
Один дерзкий турок вошел посмотреть нас в то время,
как я спал и своей шляпой прикрыл лицо; без всяких церемо
ний он чубуком столкнул с лица моего шляпу. Я проснулся и
сказал с досадой: «Что тебе надобно?» —«Купек», —отвечал
он мне с презрением (то есть собака). Разумея эти слова, я ус
мехнулся и он тоже, назвав меня опять гяуром (неверным).
Мы с товарищами засмеялись таким приветствиям, за кото
рые попросил я у него табаку; он дал мне его довольно щед
ро, и мы закурили с ним трубки. Потом он пошел домой и
вскоре принес кусок сырого мяса и бросил мне; мы растерза
ли сей кусок на части и тотчас изжарили на палочках.
Двухдневное отдохновение, а более диета, хотя и не
вольная, совершенно поправили мое здоровье.
На третий день, при холодной и дождливой погоде, до
шли до реки Морища. Тут принуждены мы были дожидаться
за скопившеюся при переправе многочисленной конницей
Измаил-бея298. Хотя ожидали мы много себе обид, побоев, ру
гательств от необузданных разбойников, но, кроме обыкно[
8 2 3
]
