отправить в тыл. Затем собрать все наши силы в один кулак и
обрушиться на Латышскую дивизию. Латыши уже сильно по
трепаны корниловцами, и наш корпус, безусловно, их уничто
жит. Остальные советские полки будут после этого нам не
страшны. Мы снова возьмем Орел. Не будем в нем задержи
ваться, двинем быстрым маршем на Москву. За Орлом никого,
крометолько что мобилизованных частей, нет,они нам нестраш
ны. Москву мы возьмем. Это разрушит все управление красны
ми армиями, их карты будут спутаны. Центр страны будет наш.
Мы получим все преимущества центральной власти. Арейд Бу
денного по нашим тылам в конце концов выдохнется...
Предложение это вызвало большое оживление, но кто-то
резонно заметил, что армейский штаб никогда не утвердит та
кой операции. (Как потом выяснилось, подобный рейд на
Москву силами кавалерийского корпуса предлагал и генерал
А. Г. Шкуро.)
—А мы должны только предупредить Харьков о ней и не
медленно прервать связь, —сказал офицер.
С ним никто не согласился. А что было бы, если бы согла
сились?
Спустя несколько лет, уже в Париже, генерал Кутепов
вспомнил об этом. Тогда шел разговор о судьбе, о даруемых ею
каждому человеку пяти минутах, ухватив которые можно до
стичь наивысшей удачи. Ему напомнили то штабное совеща
ние. Может быть, именно там он упустил свои пять минут?
— Если бы я пошел на Москву, каких бы собак на меня по
том навешали в случае неудачи, —ответил Кутепов.
Но тот самый офицер возразил:
—В случае неудачи вас бы давно не было в живых, все лег
ли бы костьми. Ну а при удаче —победителей не судят.
Может быть, и вправду они дошли бы до Москвы, как вес
ной восемнадцатого года дошли до Екатеринодара.
Советское правительство уже готовилось к эвакуации.
Но пусть дошли бы. И что дальше? Снова обнажились бы
все разломы, началась бы борьба за власть между монархиста
ми, демократами и военными при участии западных прави
тельств.
Прорыв кавалерии Буденного под Касторной на стыке До
бровольческой иДонской армий, а также и дивизии червонных
казаков на Фатеж (снова был маскарад с переодеванием) заста
вил белых отступать.
Как ни горько было ощущать движение исторического ма
ятника в чужую сторону, но с каждым днем добровольцы начи
157
