(
приходском
)
духовенстве
в
кирилловских
селах
по
описи
1601
года
(
с
. 103-
110).
О
бережном
отношении
к
авторскому
тексту
свидетельствует
то
,
что
в
комментариях
к
этим
дополнениям
3.
В
.
Дмитриевой
приведены
выписки Н
.
К
.
Никольского
из
источников
-
о
распределении
должностей
в
монастыре
,
денежных
расходах
казначеев
,
пострижении
в
нем
крестьян
,
слуг
и
служебников
(
с
. 108-110).
Это
раскрывает
сам
процесс
работы
Н
.
К
.
Никольского над источниками и
сюжетами данной
главы
.
Ценное
справочное
значение
имеют
приведенные
в
приложении
к
III
главе
алфавитные
списки
и
биографические
сведения
о
кирилловских
игуменах
,
строителях
,
келарях
,
казначеях
,
житниках
,
книгохранителях
(
с
. 111-134).
Несмотря
на
мощнейший
научно
-
справочный
аппарат
,
труд
Н
.
К
.
Никольского
не
производит
впечатления
тяжеловесности
;
благодаря
спокойному
выдержанному
языку
и
стилю
он
воспринимается
с
удовольствием
,
без
«
вгрызания
»
и
надлома
для
читателя
.
Этому
же
способствует
и
четкое
членение материала
внутри
глав
.
Например
,
в
главе
III
последовательно
раскрывается
управление
монастырем
со
стороны
гражданских
(
удельных
князей
,
царей
,
приказов
)
и
церковных
властей
(
ростовского
митрополита
,
вологодского
архиепископа
,
московского
патриарха
),
а
затем
-
структура
управления
в
самом
монастыре
и
по
отношению
к
его
вотчинам
.
Здесь интересны наблюдения
автора о живучести
обычного
права
в
древней
России
вообще
и
на
Севере
в
особенности
(
с
. 33-
34),
о
широком
вмешательстве
царской
власти
в
гражданский
и
даже
духовный
суд
,
во
внутримонастырские
дела
,
личностном
оттенке
отношений
московских
государей
с
обителью
,
об
эволюции
внутримонастырского
управления
от
принципов
единоначалия
к
принципам
соборности
,
о
влиянии
традиций
афонских
киновий
,
о
принципах
территориально
-
хозяйственной
локализации
вотчинного
управления
и
,
наконец
,
о
пронизывающей
всю
рассматриваемую
систему
общинности
и
крестьянской
,
и
монастырской
жизни
(
с
. 95
и
др
.).
Приближенность
монастыря
к
местным
условиям
,
