119 / 196
ДЕМОНЫ И БЕСЫ НИКОЛАЯ РУБЦОВА
— Вот тебе, Игорь, деньги, если нетрудно — вышли
мне к осени пальто в Вологду на адрес отделения Союза
писателей. А то затеряется где-нибудь — и буду зимой хуже
последнего воробья.
Ну как тут не вспомнить замечательные стихи Рубцо
ва, без которых немыслима школьная хрестоматия русской
поэзии:
Чуть мсивой. Не чирикает даже.
Замерзает совсем воробей.
Как заметит подводу с поклажей.
Из-под крыши бросается к ней!
И дрожит он над зернышком бедным,
И летит к чердаку своему.
А гляди, не становится вредным.
Оттого, что так трудно ему...
В заключительных строчках с грустной, но уважитель
ной улыбкой поэт говорит о самом себе.
Но отчего столь вредны и злопамятны бывают люди,
не знавшие ни сиротства, ни голода, ни нужды?!
Отчего этим благополучникам ненавистна тяжелая
судьба других, отчего их невыносимо раздражает чужое
страдание?
Тяжкий напрашивается ответ, более тяжкий, чем кому-
то подумалось. Но для полной ясности обойдемся без от
вета, как любил иногда говаривать Рубцов:
— У матросов нет вопросов. У поэтов нет ответов!
А эпизод с пальто имел хорошую развязку. Игорь Ля-
пин, естественно, отверг предложенный рубль, взял паль
то — и в назначенный срок отослал по казенному адресу.
Впоследствии Руцов не раз благодарил за заботу, ибо, как
это ни печально, но в благословенных родных краях ник
то не собирался о нем заботиться.
А общественность?! Куда она смотрела?? А все туда же
— в чужой стакан: сколько выпито, да с кем наскандале-
но. Слава Богу, не все усмотреть смогла, не все услышать,
подслушать, а то вообще — туши свет и выноси сор из