36 / 196
ЛЕВ КОТЮКОВ
мать ее так!, если б не эти перестраховщики издательские
— я б такие стихи гроханул, — Россия вздрогнула б! Луч
шие строки покорежили! У, гады! Ну, ничего, ничего! Еще
поквитаемся!.. Еще придет наше времечко!..
Пришло, не заставило себя ждать. Не зря орали.
Но тогдашние мелкие издательские бандиты действи
тельно обладали зверским чутьем на все талантливое — и
по мере возможностей давили и выдавливали из советской
поэзии русскую поэзию. Помогали — и порой совершенно
бескорыстно — пробиваться наверх хроническим безда
рям, а таланты пробивались и, увы, убивались сами. Но
вот незадача, сгинула в небыль и в демократию партийная
цензурная нечисть, запаршивели, растеклись, растворились
в литературном бомжатнике былые всесильные редактора
и крысы-редактрисы, а где же книги, от которых должна
была вздрогнуть матушка-Россия?! Куда это они грохну-
лись-подевались, в каких закромах Родины и Союза писа
телей России таятся?!
И другая песня слышится. Талдычат честные, неугомон
ные голоса:
—...Эх, рынок чертов! Управы на них нет, издают хрен
знает что! Но ничего, ничего! Найдем спонсоров — такую
книгу грохнем, — Москва вздрогнет!
Оказалось, что отстраненный, свободный рынок
страшней партийной цензуры. Во сто крат страшней. И ока
залось, что свобода это не отсутствие страха, а совсем дру
гое отсутствие. И вот уж, не думали, не гадали, а воплоти
лись розовые грезы достопочтенного Сартра, — и свобода
стала истинной отрицательностью по отношению к бытию.
Но не знают рабы, что остались рабами и земля пода
вилась пустыми гробами...
Удивительно, но никогда не слыхал от Рубцова сетова
ний по поводу редакторского произвола, хотя достовалось
35