опираясь на анализ карты Шпанберга и донесения казака И. Ф. Скурихина
(1741), убедительные доводы в пользу того, что под третьим островом по
нималась нанесенная на карте Шпанберга скала Фэруэй. Л. А. Гольденберг,
поддерживая в целом точку зрения В. И. Грекова, считает, однако, что ши
роко распространенное в то время представление об островном положении
Большой земли вполне могло разделяться членами экипажа Гвоздева в
1732 году.54
С четвертого острова к экспедиционному судну подплыл эскимос на
одноместной байдарке кухте. По описанию Гвоздева, кухта «вся коженая и
верх коженой, только что сесть в ней человеку одному, и на нем надета на
платье рубашка, сшита из кишек китовых и обвязана кругом ево кухты руки
и около головы , чтоб вода не залилась. А когда волна морская ево всего
обольет, то не может к нему в кухту попасть вода. Да унево на кухте при
вязан великий пузырь надутой для того, чтоб морскою волною не опроки
нуло кухты». О Большой земле островитянин сказал, что на ней живут «на
ши ж чукчи», а лес там «также из ели» и «имеютца олени, куницы, и лисицы,
и бобры решные». Описания Гвоздева дополняют воспоминания И. Ф. Ску
рихина, хотя места описываемых событий в них смещены. Так, ссыльный
казак утверждал, что туземец приплыл к ним не с острова, а с Большой
земли. Скурихин рассказал также об обмене с «иноземцем», совершенном
геодезистом, о котором тот в своем рапорте предпочел умолчать. От эски
моса, в обмен на игОлки, наперстки и корольки, «гостинца явилось: две
парки куньих, три лисицы сиводушных да лисиц же красных з десять». По
сообщению Скурихина, присланные меха Гвоздев разделил поровну с под
штурманом, т ак 'к а к «подарок» они собрали из собственных, а не из казен
ных товаров.55Таким образом здесь мы имеем свидетельство факта меновой
пушной торговли русских с обитателями Аляски, которой в дальнейшем
суждено было, играть определяющую роль в экономике и развитии геогра
фических исследований Русской Америки.
В сообщении Скурихина можно увидеть также косвенное свидетельство
широты географического кругозора эскимоса — информанта членов экспе
диции Гвоздева, так как он «указывал им сторону, где искать Камчатку».
После возвращения эскимоса на остров Гвоздев и подштурман Федоров
«с обсчева согласия» на основании прошения, поданного членами их экипа
жа в связи с недостатком времени и нехваткой продуктов, приняли решение
возвращаться на Камчатку. По пути на Камчатку экспедиция, судя по сви
детельству Скурихина, останавливалась еще у двух островов, «которые во
время ходу их вперед видимы были». Гвоздев со служилыми людьми там
охотились, добыли нескольких оленей и 100 пудов «рыбей кости, имянуемой
моржевые зубья». Обратное плавание было нелегким, и по пути «великою
погодою» на боте сломало мачту. С большим трудом 27 (28) сентября
1732 года «Святой Архангел Гавриил» вошел в устье реки Камчатки, завер
шив таким образом первое плавание европейцев к берегам Америки со сто
роны Азии.
Вскоре после возвращения из плавания подштурман И. Федоров скон
чался, а через пять месяцев: после этого, 22 июня 1733 года, М. С. Гвоздев
подал рапорт и журнал плавания к рассмотрению канцелярии Охотского
порта. Эти документы п о д п и л и с Камчатки к Г. Г. Скорнякову-Писареву
23 декабря. Карты предстЦвдено не было, так как «за неисправностью» су
дового журнала, как писадтеодезйст, «никакой карты сочинить было невоз
можно». Несмотря на то, чуо,. судя по всему, ни Павлуцкий, ни охотская
канцелярия не информировали Адмиралтейств-коллегию, Тобольскую гу
бернскую и Иркутскую провинциальную канцелярии о результатах морско
го похода к-Большой*землей слухи об этой экспедиции быстро распростра
нились. В. И. Казанцев, добывавший на Камчатке в 1732— 1733 годах,
доставил в Тобольск чертёж и запись о путешествии бота «Св. Гавриил» к
Америке. Чертеж в подлиннике пока не найден,56 но не исключено, что
данные В. И. Казанцева послужили основой весьма приблизительной по
45
