— Вот беда, — пробормотал Дедье.
Похоже, Баранов подхватил лихорадку. Надо было
спешно известить русских, чтобы они позаботились о
соотечественнике.
Извинившись перед англичанами, Дедье кликнул
своего помощника, молодого голландца, и наказал не
медленно ехать в порт, на «Кутузов», и передать там
лейтенанту Подушкину, а если его не будет, так кому
угодно, что живущий в «Морском» Баранов серьезно
болен и нуждается в срочной помощи.
Пока Дедье суетился около важного гостя, обер
тывая вокруг его пылающего лба смоченное водой по
лотенце, Баранов неожиданно открыл глаза и, не
узнавая француза, хрипло сказал: «Врешь, не вый
дет!» — и слабой рукой попытался оттолкнуть руку
Дедье. «Бредит», — решил Дедье.
Баранов действительно бредил. Пылающая жаром
голова рождала в сознании странные, пугающие
образы. В причудливом калейдоскопе картины бы
лого мешались с порождениями кошмарного сна. Стре
мительный водный поток увлекал его в черную без
дну с массой рыкающих клыкастых морд. Мохнатые
лапы с длинными острыми когтями тянулись к его
горлу. Он отшатывался — они тянулись вновь. И среди
этих оскаленных звериных морд он вдруг ясно раз
личил искаженное от бессильной ярости лицо Наплав-
кова...
Ново-Архангельск,
16 июля 1809 года
К месту сходки в лесу, недалеко от разоренной
колошами «Старой артели», собирались скрытно, по од
ному. Наплавков назначил время встречи на пять ча
сов пополудни, когда работы в крепости заканчива
лись и каждый был волен заняться собственными де
лами.
День выдался не из худших, сухой, и хотя небо
было затянуто тучами, но меж ними изредка все же
появлялось солнце. Оно, впрочем, почти не проника
128
