Декабрь 1817 года
Начало месяца выдалось, как обычно в это время
года, пасмурным, дождливым. Уже третий день к
«Суворову» подходили байдары, и темнокожие алеу
ты, одетые в непромокаемые камлейки, грузили в
корабельный трюм тщательно упакованные тюки с
мехами и другими товарами, предназначенными для
отправки в Россию. Офицеры корабля уже знали, что
по решению, принятому капитан-лейтенантом Гагемей
стером, «Суворов» будет возвращаться на родину в
одиночестве, а «Кутузов» на неопределенный срок ос
танется в Америке. Пока было неясно, сможет ли
корабль уйти в обратный путь до Нового года или же
отправится в следующем году, но, по уверению ко
мандира судна лейтенанта Понафидина, через месяц
их точно здесь не будет.
Непрекращавшиеся дожди не мешали регулярным
встречам лейтенанта Яновского с Ириной Барановой.
До Ирины тоже дошло известие о предстоящем от
плытии корабля. В последние дни она выглядела пе
чальной, почти не смеялась, как бывало, веселым
рассказам своего поклонника, взгляд ее был подер
нут грустью. Яновский догадывался, что она пережи
вает их скорую разлуку.
Как-то после очередного свидания, когда он про
щался с ней, Ирина сказала:
— Почему вы не говорите мне, Семен Иванович,
что скоро уходите отсюда и нашим встречам насту
пит конец?
Яновский смешался:
— По-моему, это будет еще не так скоро. Гово
рят, Новый год мы встретим здесь.
— Новый год... осталось до него всего ничего, —
горестно вздохнула Ирина.
Она стояла у выходящего в сторону гавани окна
библиотеки и смотрела на подернутую сеткой дождя
панораму бухты. Клочья густого молочного тумана
ползли меж отрогов гор. К ночи туман обычно накры
вал землю плотной пеленой. Ирина куталась в набро
шенную на плечи поверх темного платья белую шер
стяную шаль: в доме топили, но здесь, в огромном
зале, было прохладно.
487
