ных барановских пирушках не выдумка. Молодые же
были поглощены лишь собой, сидели тихие, внутрен
не просветленные и, по-видимому, мало внимания об
ращали на всю эту кутерьму.
В назначенный час вышел на подмостки небольшой
оркестр, задудела дуда, запиликали скрипки, появи
лись и песельники и дружно заголосили никогда не
слышанные капитаном Гагемейстером старинные об
рядовые песни. А раскрасневшийся от выпитого вина
Баранов сиял. Ему весь этот ярмарочный балаган был,
похоже, очень по нраву. Две пожилые алеутки под
хватили его под руки и повели в круг. Баранов при
топтывал ногой, изображая задорную пляску. В зале
пахло потом, табачным духом.
«С меня хватит, достаточно», — с угрюмым раз
дражением подумал Гагемейстер и, еще раз поздра
вив от себя молодых, вышел из-за стола и стал про
бираться к выходу. За ним, словно по команде, зато
ропились и другие офицеры с подчиненных ему ко
раблей. У двери из зала капитан Гагемейстер огля
нулся и с удовлетворением отметил, что из флотских
за столом остались лишь лейтенант Новосильцев да не
один год служивший в компании лейтенант Подушкин.
Гульба шла и на улице. Пока офицеры добирались
до своих шлюпок, им не раз пришлось обходить сто
роной шатавшиеся по селению пьяные компании. Они
уже отплывали к кораблям, когда на берегу послы
шалась беспорядочная ружейная пальба.
Капитан Гагемейстер был мрачен, ни с кем не
заговаривал, и уловившие настроение командира офи
церы тоже прекратили обмениваться впечатлениями и
стесненно примолкли. В ближайшие же дни, с реши
мостью думал Гагемейстер, как только пройдет этот
свадебный угар, он заявит Баранову о смещении с
должности. Всему этому разгильдяйству пора положить
конец.
Баранов заранее позаботился о том, чтобы для
молодых были подготовлены две комнаты на верхнем
этаже, служившие прежде для приезжавших в Ново-
Архангельск важных гостей.
