Проспав часа два, а может быть и более, пошли мы далее
по дороге, которая с вершины хребта повела нас разными
кривыми излучинами в преглубокую лощину. Спустившись
туда на самый низ, пришли мы к небольшой речке, которая
была местами покрыта льдом и глубоким снегом, но он был
так тверд, что мог нас поднимать. Тут мы потеряли свою до
рогу и потому перешли по снегу всю лощину поперек оной к
подъему на следующий хребет, в то место, где, по нашим до
гадкам, ожидали найти продолжение потерянной нами до
роги. Однако же большой дороги сыскать не могли, а караб
каясь на гору, напали на небольшую тропинку.
Поднимаясь по ней, взошли мы на вершину хребта, кото
рый был выше всех тех, кои мы прошли, и как мы лезли весь
ма тихо, останавливаясь притом очень часто для отдохнове
ния, то вершины хребта достигли перед самым почти рассве
том и, нашед тут удобное место для дневания, расположились
остаться на весь день. Для этого мы умяли в густой чаще гор
ного тростника (или мелкого растения бамбу) на такое про
странство, на котором бы нам всем можно было лечь вплоть
один к другому, чтобы хотя этим средством немного согреть
ся, ибо утро было очень холодное, а мы одеты были не слиш
ком тепло. Но и двух часов, я думаю, мы не в состоянии были
пролежать, а спать почти и вовсе не могли: так беспокоила
нас стужа.
Лишь только настал день, мы встали и осмотрели все
окружавшие нас предметы. Мы находились на превысокой
горе и со всех сторон были окружены хребтами высоких гор;
те из них, которые находились от нас к полуденной стороне,
были ниже того хребта, на котором мы расположились, а на
ходившиеся к северу несравненно его превышали. Впрочем,
кроме неба, гор, леса и снега, мы ничего не видали, но эти
предметы имели весьма величественный вид.
Приметив, что все вершины хребтов были покрыты не
большой мрачностью, мы заключили, что если у нас будет
огонь, то с окружных гор нельзя рассмотреть дыма; почему
согласились развести оный между тростником, чтоб погреть[356 ]
