Но идиллия была недолгой. Уже в конце правления П.С. Кост
ромитинова и при правителе А .Г . Ротчеве (т.е. не позднее
1837—1838 гг.) ежегодная “охота” на индейцев в период жатвы
вновь становится нормой. Она подробно описана Ротчевым в одной
из его статей: к индейцам за несколько недель до жатвы посылали
толмачей-разведчиков с приглашением, когда же индейцы отказы
вались идти добровольно, конный отряд в 12—15 человек во главе с
правителем ночью, стреляя в воздух, внезапно нападал на спящих
индейцев и забирал женщин; мужчины присоединялись сами по пу
ти. З а работу, помимо пищи, индейцам давали по несколько ниток
бисера, рубашку, а “примерным” —одеяло (см. т. 2). Несмотря на
примененное насилие, индейцы не пытались бежать. Так, в селе Ко-
стромитиновском, в летний сезон, по сообщению В. Завойко, под
надзором четырех русских 250 индейцев выполняли все земледель
ческие работы, “и хотя им иногда не очень нравится работа, одна
ко ж они не смеют ни удалиться, ни отказываться от работ” (см.
т. 2).
Однако, в отличие от состоящих на жалованье или поденной пла
те русских, креолов и алеутов, индейцы-сезонники получали только
пищу и иногда одежду. В пищу им отпускалась “одна мука для каши
цы: от этой скудной пищи при усиленных работах индейцы приходят
под конец в крайнее истощение!” —писал Ф .П . Врангель в донесе
нии 1834 г.
Возобновление пригона индейцев можно объяснить опережаю
щим ростом сельского хозяйства Росса, требовавшего с созданием
новых сельскохозяйственных поселений и ферм большего количества
рабочей силы. При этом пригонялись, по-видимому, индейцы, жив
шие вдали от Росса (это следует и из самого донесения Врангеля,
упомянувшего дистанцию в 65 верст): с непосредственными соседя
ми лучше было не портить отношений.
Использование русскими насилия при мобилизации рабочей си
лы не было прямым аналогом пригона индейцев в испанские миссии.
Русские пригоняли индейцев на время, вне связи с христианизацией
или какими-то иными формами насильственной аккультурации, и со
здавали некоторую видимость компенсации их труда, удовлетворяв
шую какое-то время индейцев (питание было главным результатом
экономической активности индейцев на воле, и работая на РАК, они
его получали, да еще вдобавок могли рассчитывать на подарок —
грубую одежду или одеяла). Как показывал опыт, корми Компания
индейцев получше —не было бы необходимости в насилии. Но РАК
экономила на рабочей силе, а самое главное, при экстенсивных фор
мах земледелия ей, по-видимому, требовалось гораздо больше нетре
бовательных индейцев-работников, чем их можно было получить до
бровольно.
И здесь приходит на память история колонизации Аляски. Из
вестная в XIX в. система эксплуатации подчиненных РАК туземцев
сформировалась не сразу. Одним из ее источников было так называ
емое “задалживание” алеутов, получавших аванс товарами и отраба
тывавших его, постепенно оказываясь в кабале. Другой источник —
прямое насилие: известны описания того, как русские промышленни
ки попросту гнали силой жителей того или иного алеутского селения
на “бобровый промысел”. Из этих двух корней и выросла своеобраз
ная система эксплуатации, утвердившаяся в Русской Америке.
В Русской же Калифорнии мы наблюдаем самое начало формирования
