Раздались выстрелы. Офицер кинулся бежать, пробежал не
сколько шагов, упал. Всё.
Кутепова тут позвали, сообщили, что можно переговорить
с градоначальством.
Он пошел в дом Мусина-Пушкина. Смеркалось. Отовсюду
доносился гул огромной толпы, все прилегающие улицы были
заполнены враждебной массой. Что по сравнению с ней куте-
повский отряд?
Александр Павлович разговаривал по телефону с барышней
с центральной станции и смотрел в окно. Барышня говорила,
что градоначальство с полудня не отвечает.
(Куда же исчез Хабалов? Почему не послал никого из офи
церов для ознакомления с обстановкой? Потом выяснилось:
Хабалов со штабом перешел вАдмиралтейство и забыл предуп
редить Кутепова да и центральную станцию —тоже.)
Вокно полковнику было видно, что вдом бегут солдаты, всё
больше и больше, вот понесли двух офицеров с безжизненно
повисшими головами. При свете фонаря трудно было разо
брать —кого именно.
Кутепов быстро вышел на улицу. Сердце его сжалось —из
всех переулков на Литейный проспект валила толпа, била фо
нари, орала, материлась, а в ней, как маленькие островки, сто
яли солдаты его отряда, стояли, да быстро их размывало, рас
таскивало. Ни о каком сопротивлении не могло быть и речи.
Отвоевался полковник.
Среди криков он разобрал и свою фамилию. Грозили и
страшно ругались.
Кутепов вернулся и приказал запереть двери. Что делать?
С задачей он не справился. Что происходит в городе, он не
знает.
Полковник распорядился накормить солдат заготовленны
ми для них ситным хлебом и колбасой. Странно, хотя и крича
ли недавно на улицах «хлеба!», но хлеб даже сегодня был в бу
лочных. Но ни один батальон не прислал обеда своим людям...
Распорядившись об ужине, Кутепов направился в лазарет к
раненым. Чужие были ему эти солдаты и два умирающих пра
порщика Соловьев и Эссен-четвертый, не успел он их узнать,
хотя бы спросить об именах. Но теперь для них Кутепов и отец,
и священник, и последний командир. Не каждому суждено
умереть со славой в честном бою. Да и нельзя выбрать себе
смерть. Надо исполнять свой долг, а там как Бог даст.
Соловьев и Эссен были совсем слабы, кончались. Он поси
дел с каждым, вглядывался в бледные влажные от испарины
лица, сказал ободряюще, что они сегодня держались превос
ходно. Он знал, что за этими его простыми словами открыва
83
