но видел на Миллионной улице людей, бывших, как он точно
знал, британскими агентами, которые раздавали 25-рублевые
купюры солдатам Павловского полка, переодевшимся не
сколькими часами ранее в гражданскую одежду и примкнув
шим к бунтовщикам».
У Солженицына об этом написано так:
«Бьюкенен давно перешагнул все дипломатические прили
чия и правила. Он открыто сближался со всеми врагами трона,
дружески принимал Милюкова, обвинившего императрицу в
измене союзному делу, у него в посольстве думские вожди и да
же великие князья заседали, злословили, обсуждая интриги
против Их Величеств, если не заговоры».
Это, конечно, не документ, а своеобразная версия, взгляд на
ситуацию глазами Николая II. Верно только общее направле
ние, противостояние монархии и оппозиционного думского
Прогрессивного блока, заинтересованность союзников в том,
чтобы, отстранив царя, склонного, как они считали к заключе
нию сепаратного мира, сохранить русский фронт, оттягиваю
щий на себя почти половину немецких армий.
Здесь надо признать, что содействие англичан смещению
царя и содействие Германии большевикам —это только фраг
менты общей картины.
Впрочем, эгоистические действия союзников в отношении
России объяснялись не злокозненностью, а тем, что они сами,
по выражению бывшего кутеповского учителя генерала
Н. Н. Головина, «продолжали вести борьбу не на жизнь, а на
смерть». «В этих условиях национальный эгоизм, свойствен
ный британской, а особенно французской политике, проявил
ся с особенной силой»25.
Русская трещина —это было внутри русских. Милюков на
звал февральские события «самоликвидацией старой власти».
Многое говорит о том, что он прав.
Мы оставили полковника Кутепова одного в маленькой
гостиной в доме на Литейном проспекте. Почти обреченного.
Послушаем его голос:
«Проснувшись утром 28 января довольно поздно и напив
шись чаю, который мне дали во временном лазарете, я подо
шел к окну “своей” маленькой гостиной и увидел Литейный
проспект, сад Собрания Армии и Флота и угол Кирочной ули
цы —всюду бродили вооруженные рабочие, не спускавшие глаз
с окон дома гр. Мусина-Пушкина. В это время из-за угла Ки
рочной улицы выехали две броневые машины и два грузовика.
Все они были наполнены вооруженными рабочими, среди ко
86
