Греческая администрация, сотня-полторы сенегальцев,
стоявших за городом. Десяток французских офицеров, ми
ноноска на рейде.
Но все это нужно было еще найти и разглядеть.
А в глаза бросались русские флаги, русская военная
форма, русские молодые лица, громкая русская песня, рус
ское орудие, отчетливый шаг русской войсковой части.
Какие же это войска? Они не похожи на гвардию моего
времени. Та была щегольски красива и величественна. Но
это и не армия. Не та пыльная серая армия годов Великой
войны (вооруженный народ), которая так трагически бро
сила воевать. Это и не войска гражданской бойни, опья
невшие от крови и вконец истомленные.
Это что-то совсем новое.
1 апреля я представился генералу Кутепову в Галлиполи.
— Не буду давать вам никаких указаний и ни о чем не
стану сейчас вас просить. Вам будет дан автомобиль. Все
пути и места для вас открыты. Поезжайте, посмотрите, по
знакомьтесь и начинайте вашу работу. А я, повторяю, уве
рен в ее успехе.
Через три недели после этого свидания, успев побы
вать по нескольку раз во всех частях и учреждениях кор
пуса и делая доклад центру обо всем, мною увиденном, и
о главнейших нуждах Галлиполи, я закончил его такими
словами:
«Вконце 1920 и в начале 1921 годов в Галлиполи совер
шилось русское национальное чудо, поражающее всех и
заражающее всех, не причастных к нему.
Разрозненные, измученные, духовно и физически из
нуренные остатки армии генерала Врангеля, отступив
шие в море и выброшенные зимой на пустынные берега
разбитого городка, в несколько месяцев, при самых не
благоприятных условиях, создали крепкий центр русской
государственности на чужбине, блестяще дисциплиниро
ванную и одухотворенную армию, где солдаты и офице
ры работают, спят и едят рядом, буквально из одного кот
ла, армию, совершенно отказавшуюся от партизанщины
и личных интересов, нечто вроде нищенствующего ры
царского ордена.
