свободу. Против посягательства на такую республику я буду
бороться с оружием в руках.
—Даже если ее будут свергать монархисты?
—Да, даже если бы против воли народа они захотели
низвергнуть свободную республику.
Вдругой раз, покончив деловой разговор, мы долго си
дели за дружеской беседой. С горечью А.П. говорил, что так
называемая демократическая часть эмиграции мыслит его
в образе чудища, а между тем общность задачи (т. е. осво
бождение России от большевиков) требует и общности
действий.
—С какой радостью, —говорил Кутепов, —видел бы я
такой комитет действий, членами которого состояли бы и
социалисты, и радикалы всех оттенков
—Но вас не считают демократом. Для демократов вы
черносотенец.
А.П. Кутепов с горькой улыбкой спросил:
—Почему я, настоящий сын народа, не демократ, а ка
кой-нибудь князь или бывший предводитель дворянства —
демократ? Для меня демократия не теория, а ощущение
жизни. Неужели это непонятно?
С этим вопросом и теперь можно обратиться к «демо
кратам» словесным...
В 1929 году встал вопрос о сближении Кутепова с еврея
ми. Снекоторыми общественными деятелями-евреямиА.П.
виделся, и те, которые с ним беседовали, после первой же
встречи поддавались обаянию той правдивости и честно
сти, что были в Кутепове основой его природы. Помню, он
хотел, чтобы я познакомил его с одним видным евреем.
—Александр Павлович, евреи, вас не знающие, убежде
ны, что вы не только антисемит, но могли бы устроить и
погром.
Он сидел подавленный. Потом улыбнулся.
—Да, конечно, в целях политической борьбы можно
Бог знает что выдумать о противнике. Что вам сказать?
Когда мы покидали Ростов и начались попытки устроить
погром, я приказал повесить зачинщиков. Вот и все, соб
ственно... В тех местах, где я стоял со своими частями, по
громов не было. На то у меня две причины. Первая —ар
