шли. Допытывались, откуда огнестрельное оружие. И
ответ был — от американца Ханта, у него выменяли.
Лазарев невольно побледнел: продажа оружия ди
ким, всем о том было известно, считалась в колониях
тягчайшим грехом.
— Я знаком с мистером Хантом и не могу пове
рить, чтобы он решился на это.
— Как-то вот, Михаил Петрович, решился, — уг
рюмо сказал Баранов. — Думал я, что применить к
нему, чтобы другим впредь неповадно было, и решил:
надо за нарушение наших законов арестовать его судно
вместе с самим Хантом. — Баранов сделал паузу — и
тоном приказа: — И сделать это я прошу вас, Миха
ил Петрович, опираясь на ваш экипаж и боевую силу
вашего корабля.
— Что?! — вскинулся Лазарев. — Мне — аресто
вать Ханта? Нет, я от этого отказываюсь!
Баранов сузил глаза, встал из-за стола, заложил
руки за спину.
— Вы хотите сказать, Михаил Петрович, что отка
зываетесь выполнить мой приказ? На кого же мне
опираться здесь, ежели мне не подчиняются флот
ские офицеры на службе компании?
— Я имею честь считать мистера Ханта своим
другом и потому не могу выполнить этот приказ, —
с обретенной твердостью ответил Лазарев.
Левое веко у Баранова задергалось, что предве
щало неконтролируемый приступ гнева.
— Хорошо, лейтенант Лазарев. Пользуясь данной
мне здесь властью, я отстраняю вас от командования
судном. Готовьтесь сдать дела человеку, которого я
сочту более для того подходящим. Возвращайтесь на
корабль, поставьте его ближе к берегу, под батареи
крепости, и немедленно приступайте к разгрузке
мехов. Ступайте выполнять приказ!
Лазарев резко повернулся и вышел. Его душила
ярость.
Столкнувшись с отказом Лазарева выполнить при
каз, Баранов вдруг почувствовал себя старым и бес
помощным. Заломило в висках. Он тяжело опустился
224
