же успешно разбивали камнями прочные панцири
крабов.
Иногда, в тихую погоду, они подплывали к одной
из небольших скал, чтобы немного полежать на го
лом камне. Самец взбирался первым и ждал, пока
самка не бросит ему из воды детеныша. Он ловко
ловил его вытянутыми лапами и укладывал рядом с
собой. Потом на камень влезала и мамаша.
В этот день, плотно закусив, они спокойно отды
хали на скале все вместе, обдаваемые брызгами бив
ших о камень волн. Черные тела сливались с цветом
камня, маскировавшего их присутствие здесь от воз
можных врагов. Море перед ними было чисто. Ничто,
казалось, не предвещало беды...
Партия из двенадцати промысловых байдарок мед
ленно входила в бухту, огибая прикрывавший ее с
севера утес. Шедший впереди, подняв весло, указал
другим на заросли капусты меж камней в центре бух
ты. Там могли таиться те, кого они искали.
— Заходи, Прохор, слева, — скомандовал возглав
лявший партию Тараканов. — Возьмем их в кольцо.
В отличие от своих спутников, кадьякских алеу
тов, плывших в двулючных байдарках, Тараканов шел
на однолючной. Его легкая, обшитая шкурой лахтака
лодка, подчиняясь ритмичным движениям гребца, как
пробка скользила с волны на волну.
Вот один из охотников неожиданно взмахнул ру
кой и бросил стрелу в еще не видимого другим зверь
ка. Он вертикально поднял весло, обозначая место, где
калан ушел в воду, и другие партовщики тут же
споро заработали веслами, расширяя круг и стараясь
блокировать все пути спасения нырнувшего зверя.
Подчиняясь общему азарту, Тараканов поставил
лодку поперек волны и, откинув предохранявший от
воды полог, сунул руку на дно байдарки, где хранил
ружье. Несмотря на большой опыт, он все же не мог
сравниться с алеутами в искусстве охоты на быстро
ныряющих морских бобров, как называли каланов в
Русской Америке. Но иной раз ему везло, и метким
выстрелом он вносил свой вклад в общие успехи партии.
Пораженный стрелой калан, теряя силы, упорно
плыл под водой дальше в море, пытаясь отвлечь охот
234
