Баранов сидел на корме шедшей впереди байдары
насупившийся, явно не в духе. В той же лодке плыл
и его переводчик, служивший в компании американ
ский матрос Абрахам Джонс.
Баранов, когда пристали к «Педлеру», поднялся по
трапу на борт. Войско Огородникова, осмелев, полез
ло на палубу с разных сторон, используя и трап, и
канаты, словно брало судно на абордаж. Встревожен
ный капитан «Педлера» Самуэль Нортроп стоял на
шканцах в окружении группы матросов, ожидая объяс
нений Баранова. Тот, никак не приветствуя капита
на, сразу резко спросил:
— Где Хант?
— Он на борту «О'Кейна». А в чем дело, господин
Баранов?
Баранов на мгновение замешкался. Он предпочел
бы выложить свои обвинения лично Ханту. Однако,
если уж поднялись сюда, надо было довести дело до
конца.
— Ваш хозяин, Уилсон Хант, — жестко загово
рил Баранов, — допустил недружественные действия
по отношению к вверенной мне российской колонии,
поставляя оружие и порох диким туземцам. Он нару
шил наш договор с господином Астором о запрете на
подобную деятельность. Я вынужден отдать приказ
обыскать корабль.
Абрахам Джонс, более поднаторевший в переводе
бесед на коммерческие темы, говорил чуть сбиваясь,
явно чувствуя двусмысленность своего положения.
Едва он закончил, как Баранов обернулся к сто
явшему рядом Огородникову:
— Выполняй, Матвей, приказ!
Огородников, легко отстранив попытавшегося встать
на его пути матроса, пошел в сопровождении угро
жающе зашумевших соратников обыскивать корабль.
Вскоре они вернулись, катя по палубе два бочонка
пороха. Один из помощников Огородникова держал в
руках пару конфискованных ружей.
Ткнув пальцем в бочонки и ружья, словно видя
перед собой неопровержимое свидетельство вины Хан
та и капитана «Педлера», Баранов жестко сказал:
— За нарушение законов, принятых на этой рус
226
