Камеамеа, а если она и случится, всячески осложнить
их отношения. Баранов был прав: тут хватает любите
лей ставить русским палки в колеса, даже и не зная,
о чем они собираются говорить с королем. «Ничего, —
ободрял себя доктор Шеффер, — справимся и- с этим».
На следующий день, не имея желания очередной
раз испытывать унижение, связанное с отказом взять
его в лодку, доктор Шеффер отплыл на берег в ка
ноэ. Интуиция повела его тропой, проложенной мимо
крытых листьями жилищ островитян к резиденции
короля, расположенной в тени кокосовых пальм. Там
стояли два белокаменных дома, а недалеко от них —
несколько больших хижин, построенных в традици
онном для гавайцев стиле. Близ берега залива видне
лось на возвышенной каменной площадке языческое
капище. По периметру его окружали вырезанные из
дерева жутковатого вида идолы с непропорционально
большими головами.
Приметив идущего от крытого листьями дома вы
сокого туземца в европейских панталонах и распахну
том сюртуке, под которым виднелась голая грудь, док
тор Шеффер, полагая, что это кто-то из приближен
ных короля, с достоинством подошел к нему и начал
по-английски говорить, что он посланник главного пра
вителя американских колоний России Баранова, при
был на корабле «Изабелла» и уполномочен передать
королю Камеамеа личное письмо от Баранова. Шеф
фер вынул письмо, достал ручку и по-английски на
писал на конверте: «Доктор Шеффер, корабль «Иза
белла». Потом протянул письмо сандвичанину и еще раз
внушительно сказал, показав на каменный дом: «Ка
меамеа!», давая понять, что письмо для короля.
Сандвичанин с улыбкой, показавшей, как и кивок
головы, что он все понял, взял письмо и направился
обратно к дому.
Теперь оставалось ждать результатов, и, прогуляв
шись по берегу залива, доктор Шеффер вернулся на
корабль.
Утром на «Изабеллу», все еще стоявшую на яко
ре в заливе Каилуа, прибыл посланник короля с из
250
