— Вон там, справа по борту. — Подушкин протя
нул ему зрительную трубу.
Баранов повел ею в нужном направлении. Подуш
кин крепко держал его за плечи.
Линия горизонта плясала в окуляре в такт волне
нию моря. Сначала Баранов не мог различить ничего,
кроме зыбкой границы, где изрезанное морщинами
море переходило в серое грозовое небо. Но вот он
наконец увидел очертания поднимавшейся из воды
гористой земли, ощетинившейся остроконечными вер
шинами. Что-то белое, то ли туман, то ли облака,
наползало на горные хребты.
— Он сможет пристать? — крикнул Баранов, имея
в виду капитана корабля.
— Нет! — крикнул в ответ Подушкин. — В та
кой шторм — нет, он не будет рисковать. Слишком
опасно.
Боровшийся со встречным ветром корабль, не
приближаясь более к земле, постепенно оставлял ее
по правому борту. И вот возникший средь моря ост
ров пропал, растаял в туманной дымке, будто его и
не было.
Вернувшись в каюту, Баранов с холодным спокой
ствием в душе думал о том, что Гагемейстер, конеч
но, прав: капитан не мог позволить себе рисковать в
такую погоду людьми и кораблем. И все же было
жаль, что не удалось высадиться на эту землю, где
так шустро все начал и так плачевно закончил по
сланный сюда доктор Шеффер.
Остров Кауаи,
16 апреля 1819 года
Они спустились к морю в предрассветный час, ког
да на светлеющем небе еще можно различить звез
ды, и оживают птицы, и уходящая с отливом вода
все больше и больше обнажает песчаный берег. Кане
с рыболовными принадлежностями на плече — сетью
и двумя удилищами — важно вышагивал впереди. За
ним шел Тараканов, в левой руке держа ружье, пра
вой бережно придерживая сидящего на плечах сыниш
ку — маленького Тима. Лана с небольшим тюком, в
582
