дикими народами, а особенно на островах Тихого океана,
употребляются для подания сигнала об опасности, или когда
нужно встревожить жителей отдаленных селений».
Я с штурманом Хлебниковым далеко ходил от берега в лес
во все стороны, и жители нам попадались навстречу. Но, уви
дя нас, они не показывали страха и тревоги не делали. Боль
шие раковины, коими они дают сигнал об опасности, мы у
них видели и несколько выменяли.
Форстер говорит, что танцы ни во что ставили железные
инструменты и вещи, предпочитая всему безделицы, служащие
к украшению, из коих более им нравилось отагитское полот
но163, зеленый камень из Новой Зеландии и жемчужные рако
вины; но важнее всего для них была черепаховая кость. Мы то
же самое заметили. Когда показывали им употребление желез
ных инструментов, они удивлялись и желали иметь их, но ско
ро после позабывали, предпочитая им блестящие безделки, ко
торыми они украшались; даже ножницы, ножи и иголки веша
ли они на шею или к ушам привешивали. Черепаховая кость и
при нас была самая дорогая вещь между ними, и мы все свои
черепаховые вещи обратили в кольца для них; в сей работе
наш слесарь умел совершенно угодить их вкусу.
Форстер подозревает, что жители острова Тана людоеды,
о чем он изъясняется таким образом:
«После полудня мы съехали на берег и пошли вдоль оного
к восточному мысу, куда жители не хотели нас пустить два ра
за прежде сего.
Достигнув восточной оконечности гавани, мы хотели
пройти через мыс, чтоб идти вдоль морского берега позади
оного, но в самое то время 15 или 20 человек из жителей нас
окружили и стали просить усиленным образом, чтоб мы во
ротились. Приметив же, что мы не слишком были располо
жены уважить их просьбу, они опять стали повторять оную,
и наконец изъяснили нам знаками, что если мы не оставим
своего намерения, то нас убьют и съедят.
После сего изъяснения мы поворотили от мыса и пошли к
хижине, стоявшей от оного саженях в 20, где берег начал
[
1 7 6
]
