Введение
Документы этого раздела охватывают период, когда под влияни
ем военно-революционных потрясений в Латинской Америке, основ
ная часть которой освободилась или освобождалась в эти годы от
власти Испании, изменилось и положение Калифорнии — отдален
ного угла (в прямом и в переносном смысле) испанской колониаль
ной империи. Если вначале власть испанского монарха над провин
цией по инерции плавно перешла к мексиканскому императору А г у
стину Итурбиде, то скорое падение последнего поставило Калифор
нию в положение, когда она оказалась предоставлена самой себе.
Власть (фактически — верховная) оказалась в руках местных крео
лов и испанцев, главой провинции стал сын недавнего губернатора
Нижней Калифорнии и бывшего коменданта Сан-Франциско, брат
невесты Н.П. Резанова Кончиты, Луис Аргуэльо.
Для Росса и русско-калифорнийских отношений это имело неод
нозначные последствия. Порты открылись, но с ними возникли но
вые, чисто экономические проблемы конкуренции и пошлин. Новые
мексиканские имперские власти пытались утвердиться в Калифор
нии, мимоходом задев и проблему Росса (демарш представителя
Агустина I Итурбиде каноника А . Фернандеса де Сан-Висенте в
1822 г. —см. док. 7 1—73 ), впрочем, без серьезных последствий. Ф а
ктическое обособление Калифорнии от Мексики позволило Аргуэ
льо совершить шаг, который РАК давно ждала от калифорнийских
властей: он дал разрешение на совместный (дележ добычи пополам)
промысел калана в водах Калифорнии (1 8 2 3 г.).
Изменились и приоритеты в колониальной политике русской ад
министрации. Хотя еще продолжалось кораблестроение и разреше
ние Аргуэльо вдохнуло надежду на восстановление регулярного про
мысла калана в Калифорнии, РАК , несмотря на сомнения прави
тельства, по-прежнему удерживая колонию, сделало ставку на реа
лизацию своего давнего замысла — сделать Росс житницей Русской
Америки и Камчатки. Масштабы сельскохозяйственного производ
ства резко возрастают.
История колонии Росс в эти годы связана с именем уроженца
недавно присоединенной к России Финляндии Карла Шмидта. Его
деятельность уже описана во Введении (с. 6 2 —6 7 ) , можно лишь до
бавить о своеобразии многочисленных писем 1 11мйдта. зафиксиро
вавших его лингвистически часто неправильную, но живую и спон
танную речь, которая на бумаге выглядит как ломанный русский
язык и не всегда легка для понимания. Шмидт действительно “выла
мывался” из административной системы РАК , однако, не столько
своим языком, сколько своим более либеральным менталитетом и не
которым легкомыслием, приведшим к его смещению, что, впрочем,
не умаляет его личный вклад в развитие Росса.
