563
Приложения: Н. М. Пржевальский. Третье путешествие в Центральной Азии
Только изредка всхрапнет лошадь, тяжело вздох
нет верблюд или бредит сонный человек...
В сухой, прозрачной атмосфере ярко, словно
алмазы, мерцают бесчисленные звезды; созвездия
резко бросаются в глаза; Млечный Путь отлива
ет фосфористым светом; там и сям промелькнет
по небу падучая звезда и исчезнет бесследно...
А кругом дикая, необъятная пустыня. Ни один
звук не нарушает там ночной тишины . Словно
в этих сыпучих песках и в этих безграничных рав
нинах нет ни одного живого существа.
Но вот забрезжила заря на востоке. Встает де
журный казак и прежде всего вешает в стороне
на железном треножнике термометр, затем раз
водит огонь и варит чай. Когда последний готов,
поднимаются остальные казаки; встаем и мы.
В прохладной утренней атмосфере сначала не
много пробирает дрожь, но чашка горячего чая
хорошо и быстро согревает. Завтрак же, обыкно
венно в виде оставшегося с вечера куска вареной
баранины или уцелевшей лепешки, тщательно
прячется в карман на дорогу; но казаки теперь
наедаются дзамбы с чаем, зная, что следующая
еда будет только на следующем бивуаке. Затем
начинается седлание верховых лошадей и вью-
ченье верблюдов; на кухне и у нас в палатке в это
время идет уборка разбросанных вещей. Наконец
наши ящики уложены, постель собрана и ору
жие вынесено вон из палатки; тогда эта палатка
снимается и укладывается в войлочный футляр.
Казаки давно уже сняли свою палатку и привя
зали ее поверх более легкого вьюка. Половина
верблюдов уже завьючена; остальные завьючи
ваются еще быстрее, так как теперь и мы, то есть
я и офицеры, принимаем участие в этой работе.
«Готово!» — наконец восклицает один из каза
ков. Все они идут тогда за своими ружьями, от
ложенными пока в сторону; затем направляются
к непотухшему огню и закуривают трубки. Тем
временем мы надеваем на себя оружие и садимся
на верховых лошадей; казаки, с трубками во рту,
спешат садиться на своих верблюдов. Караван вы
страивается и трогается в путь.
Выходим мы с места ночлега обыкновенно
на восходе солнца. Средний переход занимает
около 25 верст — иногда меньше, иногда немно
го больше. В удобных для себя местах, то есть
вообще в равнинах пустыни, верблюд с вьюком
в 10 пудов идет средним числом 4
'/2
версты в час.
Но если принять во внимание нередкие останов
ки, чтобы поправить искривившийся вьюк, или
привязать оторвавшегося верблюда, или помед
лить на дурном спуске и подъеме в каком-нибудь
неожиданно встретившемся овраге, то можно по
ложить время от шести до семи часов, необхо
димое на переход от одного бивуака к другому.
Весь этот путь едешь шагом вперемежку с пешим
хождением. Нередко приходится также слезать
с лошади для засечек главного пути и более важ
ных боковых предметов буссолью, которая для
простоты и удобства держится при этой работе
прямо в руках, без штатива. Результаты таких
засечек, как вообще вся съемка, заносятся сей
час же в небольшую записную книжечку, которая
постоянно имеется в кармане и в которой отме
чается все наиболее важное и необходимое в виду
самого предмета. По приходе на бивуак из таких
заметок составляется дневник, записывается что
нужно в отделах специальных исследований,
а съемка переносится на чистый планшет. Доро
гою мы также собираем для коллекции растения,
ловим ящериц, а иногда и змей, стреляем попада
ющихся зверей и птиц. Впрочем, все это делается
мимоходом, так как долго медлить нельзя. Только
иногда случается увлечься преследованием какой-
нибудь раненой антилопы или, встретив большое
стадо тех же антилоп, пустить в них залп из всех
наличных берданок.
Первый десяток верст пути всегда проходит
как-то незаметно; но на втором десятке, в особен
ности к его концу, начинает уже чувствоваться
небольшая усталость, тем более что в это время
обыкновенно наступает жара или поднимается
буря. Разговоры в караване также смолкают; даже
верблюды и лошади идут лениво, апатично. Чаще
повторяется спрос у проводника: «Далеко ли до
места остановки?» —и не один раз бранят того же
проводника за его бестолковые ответы.
Но вот наконец показывается вдали желанное
место — колодец или ключ, возле которого ино
гда бродит монгольское стадо, ожидая водопоя.
Оживляются тогда силы всего каравана: быстрее
пойдут верблюды, вскачь побегут собаки к воде,
рысью еду и я туда выбирать место для бивуака.
Дело это привычное, тем более что и выбирать
в пустыне обыкновенно не из чего. Смотришь
только, чтобы место остановки не было камени
сто или не чересчур загрязнено скотом и чтобы
поблизости нашлось хотя сколько-нибудь травы
для наарканенных на ночь верховых лошадей.
Через несколько минут является к колодцу
весь караван. В три ряда укладываются три эше
лона вьючных верблюдов. Их быстро развьючива
ют; затем отводят немного в сторону и связывают
