сделать дело большинства народа своим делом и создать таким
образом фронт против антантовского и германского капитала,
тогда путь Шлагетера был дорогой в ничто».
Это была сенсационная речь, полная политического рас
чета и лишенная каких бы то ни было сантиментов. Москве
нужен был союзник. Этим все и объяснялось. Отношение ин
тернационалистов к внутренним русским задачам было по-
прежнему жестоким и утилитарным.
Но был еще один парадокс. Русское зарубежье, явно стре
мившееся к идее национальной государственности и культуры,
было враждебно национал-большевикам. И национал-боль
шевики были враждебны ему.
Вэтой европейской необъявленной войне русскому зарубе
жью отводилась роль антантовской «пятой колонны». На
сколько эта роль отвечала русскому национальному чувству?
Большинство эмигрантов были невольны выбирать. Поэтому
они оказались в известном смысле беззащитными, как дети,
когда речь заходила об интересах России. Им были непостижи
мы манипуляции, подобные радековской.
Когда Троцкий на XII съезде ВКП(б) заявил о евразийстве,
даже не заявил, а отозвался с некоторым намеком на понима
ние, то зарубежье восприняло это как большую надежду.
«Россию, —сказал Троцкий, —теперь некоторая часть за
штатной интеллигенции называет Евразией... Как хотите, это
в точку попадает... И Москва наша искони была евразийской,
то есть имела с одной стороны архиевропейский характер, да
же с намеком на американизм, и в то же время несла на себе
черты чисто азиатские».
Шла великая игра. Национальные традиции и чувства рас
сматривались в ней как сильнейшее оружие. Сталин же обру
шился на «великорусский шовинизм», который проник в пар
тийные учреждения и «бродящий по всем углам нашей
федерации».
Председатель Коминтерна Зиновьев вторил ему: «Сейчас
поднимает голову великорусский шовинизм» и призвал выжи
гать опасность каленым железом.
Приказ генерала Врангеля от 14 января 1926 года передает
мироощущение белых:
«...Как в бою развертывается полк, разбивается на батальо
ны, роты, взводы, звенья, принимает рассыпной строй, так Ар
мия —изгнанница из лагерей Галлиполи, Лемноса, Кабакджи
разошлась по братским славянским странам, рассыпалась по
горам Македонии, шахтам Болгарии, заводам Франции, Бель
гии, Нового Света. Рассыпалась, но осталась Армией, —вои
нами, спаянными между собой и своими начальниками, оду
247
