43 / 196
ДЕМОНЫ И БЕСЫ НИКОЛАЯ РУБЦОВА
странство.
Пять с лишним лет я на себе испытывал отрицательное
воздействие темных природных энергий — и, будучи впол
не юным и здоровым, всеми силами, бессознательно и со
знательно, старался отдалять вынужденное возвращение
под казенный кров. Недавно мне пришлось по случаю пе
реночевать в “родной общаге” . И ничего не переменилось.
Не буду говорить о переживаниях призрачной ночи ради
краткости изложения. Укатил я из “благословенных мест”
первым рассветным троллейбусом N3.
“Вот счастие мое на тройке в сребристый дым унесе
но...” — иногда декламировал блоковские стихи хмельной
Рубцов, грустно глядя вслед зимнему троллейбусу, увозя
щему в уютную известность нашу очередную столичную
симпатию.
Были, конечно, свои прелести в вольном проживании
на улице Добролюбова 9/11, но ужасов было больше, да и
со временем прелести обретали изначальный смысл этого
темного слова.
Но как не хотел Рубцов покидать пропитанные вязки
ми кошмарами стены! О, как безысходно и порой даже
изобретательно оттягивал отъезд, ибо впереди на родине
была смертельная безысходность, — и он ведал ее.
Помнится, уже и билет был взят на вологодский поезд,
на такси с рестораном оставалось. И времени было с запа
сом, в самый раз, чтобы успеть не напиться, но чтобы ус
петь к отправлению, — а вот поди ж ты...
Высокая июньская гроза бушевала в просторе москов
ском. Ливневая, теплая гроза. В грозу поехал я провожать
Рубцова в хлебосольную Вологду — и буквально на гла
зах настроение его стало портиться. Как-то враз выдох-
42