47 / 196
ДЕМОНЫ И БЕСЫ НИКОЛАЯ РУБЦОВА
священный мыльными телесериалами и криминальной дря
нью, от художественных журналов воротится, как избало
ванный ребенок от нормальной, здоровой пищи.
— А Сталин действительно читал все журналы? — про
должал любопытствовать я.
— От корки до корки... — сухо оборвал разговор Дру
зин.
И вот как-то отставной сталинский референт посето
вал:
— Хороший поэт Рубцов, но какой-то успокоенный
стал в последнее время, безнадрывный...
Я передал эту критику Рубцову. Обычно спокойный на
сей счет поэт вдруг встрепенулся, вспыхнул, зло высверк-
нул глазами и почти выкрикнул:
— Байронизму им, видите ли, не хватает! Надрыва!..
Чтоб струна скорей лопнула!.. Да и так уже!..
Оборвал себя и тихо поскучнел.
О, это отчаянное: “ Да и так уже!.” Если бы знать! О,
если бы знать! Но никто ничего не знает! А ясновидение не
есть знание. Ясновидение — это воля Господня. Сия воля
владеет человеком, а человек не владеет ничем. Ах да, вла
деет информацией, все большей и большей. И последнее,
скудное знание свое безоглядно обращает в информацию.
Что такое поэзия?! Бессмысленный вопрос. Но ответить
на него можно вполне осмысленно. Поэзия — это то, что
нельзя выразить в прозе. Но нечто существующее и несу
ществующее невозможно выразить и поэзией. Что есть это
нечто?! Опять бессмысленный вопрос. Хотя и на него мож
но ответить вразумительно. Но воздержимся от ответа. Пе
ресилим себя. Так будет лучше — и для вопрошающих, и
для отвечающих. Хватит вопросов! Поговорим просто
так... Не получается? Ну, тогда помолчим, ежели, конечно,
получится.
46