гу, первопроходцы всегда почитались. С незапамятных вре
мен хаживали и в Персию, и в Индию. Со времен Великого
Петра первопроходцами объявились и мореходцы. Первыми
император Петр послал на Великий океан Креницина и Ле
вашова для отыскания берегов американских. За ними сле
дом пошли Чириков и Беринг. Они-то и достигли берегов
Америки.
Мальчик сидел, подперев голову руками. Он давно забыл
про недопитый чай и смотрел завороженными глазами на
профессора, а тот продолжал:
— Прежде российских хаживали по морям и океанам
древние мореходы стран европейских, — Курганов поло
жил перед Юрием книгу. — Сия книга о разных инозем
цах, знатных путешественниках. Писана она англичанами,
перевел ее на российский язык мичман Михайло Веревкин
в Кронштадте. Возьми книгу для прочтения. Только читай
так же без торопливости. Вникай в хитросплетения раз
ные, которые случаются в морском деле. Обогащайся зна
нием. Сия ноша плечо не тянет, а токмо является светилом
жизни.
Пока Лисянский одевался, в переднюю вышла жена Кур
ганова и вынесла большой куль с печеньем и конфетами:
—Угощайтесь, господин кадет, и дружков своих потчуй
те на здоровье. — От мужа она знала незавидную судьбину
братьев Лисянских.
В каморе, едва успел Юрий отыскать Анания и Михаила,
налетели одноротники и вмиг растащили угощение. Полако
мившись, кадеты разбрелись, а Юрий потащил Анания и
Михаила к елке. Тут было тихо, ярко горели свечи. Рождест
венскую елку обычно ставили в просторной молельной ком
нате. В будние дни всегда зажигали одну-две свечи. Казна
скупилась отпускать лишние копейки на содержание кадет.
В рождественские праздники в комнате становилось тепло и
светло. Баскаков на правах старшего попросил Юрия:
— Ну-ка, Юрка, дозволь хоть глянуть вначале на книжи
цу. Да не печалься, ничего дурного я не сотворю.
—А я и не журюсь, — ответил Юрий, — но Николай Га
врилович мне доверяет, а я сим весьма дорожу.
Баскаков, прочитав название, открыл книгу.
— Предисловие сочинителя, — прочитал он и пояснил: —
То бишь мичмана Михайла Веревкина, — и горделиво по
смотрел на друзей. — Стало быть, мой тезка и к тому же
наш, кронштадтский.
— Читай дальше, — нетерпеливо перебил Лисянский-
младший.
29
