постель. Уткнувшись в пухлую белизну подушки с валансь
енскими кружевами, он еще раз сказал себе: «Нет, голубчик,
сие дело —не рождественский выверт лорда Уолпола. Слаб,
да и слишком уж осмотрителен английский посол для таких
фарсов в одиночку. Кто-то стоит за ним, но кто?» Он окунул
ся памятью в двенадцатый год, в декабрь месяц, когда Ливен1
возобновил разговор о миротворческом посредничестве Рос
сии. Градус беспокойства в Петербурге в те дни был велик:
Англия вновь пыталась ловить рыбу в мутной воде. Свалив
все тяготы войны с Францией на плечи русских и ограничив
шись жидким ручейком фунтов в их карман, она сама судо
рожно угущала свои штыки и пушки за океаном. Потеря ко
лоний в Америке виделась ей экономической петлей.
Однако великодержавную Россию, способную под громо
вое «ура-а!» на свой манер «причесать» Европу, заботило
иное: уж больно весомые торговые обороты велись с амери
канцем, и эта война, что тлен, грозила гибелью...
Британцы, зная мнительность Александра, свалили все на
конгресс США, дескать, республиканские варвары зело упря
мы, тупы и неуступчивы, голосу разума не внемлют, миру не
жаждут.
Но в мае 1813 года стало доподлинно известно от графа
Дашкова2 о горячем желании правительства США россий
ского посредничества при заключении мира с Англией. В Пе
тербурге многие уже плыли в улыбке и отпускали экивоки в
адрес туманного Альбиона: «...вот, мол, не все коту маслени
ца...», или: «тужился английский лорд соседу яму копать, ан,
сам угодил с головой...» Английский канцлер лорд Кастльри
сумел-таки бросить ложку дегтя.
01 Румянцев хорошо был осведомлен о сем человеке.
Красные панталоны и синий с золотом камзол по моде века
минувшего были визитной карточкой коренастого ирландца.
Убежденный консерватор, оранжист и протестант, он когда-
то, если верить молве, отчаянно влюбился в дочь рыбака и
дрался за нее, точно древний викинг, с топором в руках...
Меттерних3 говорил о нем: «Мы с ним так близки, словно
1 Посол России в Лондоне.
2 Консул России в Вашингтоне.
3
Канцлер Австрии.
14
