Первое доказательство строгой японцев недоверчивости
состояло в том, что они тотчас отобрали у нас весь порох и
все ружья, даже и офицерские охотничьи, из коих некото
рые были очень дорогие. После четырехмесячной просьбы
позволено было, наконец, выдать офицерам ружья для чи-
щения, но и то поодиночке; спустя довольное потом время,
выдали только несколько вместе. Полученные обратно
ружья, не быв долгое время чищены, оказались по большей
части испорченными. Впрочем, офицерам оставлены были
при них шпаги, каковым снисхождением не пользуются ни
когда голландцы. Солдатам предоставили также ружья со
штыками, чего голландцы и требовать не могут, ибо они
столько осторожны, что никогда не показываются здесь в
военном виде. Всего удивительнее казалось мне то, что по
сланнику нашему позволили взять с собою на берег солдат
для караула, и притом с ружьями. Но сие преимущество допу
щено с величайшим нехотением. Толмачи всемерно стара
лись несколько дней сряду уговорить посланника оставить
свое требование. Они представляли ему, что оное не только
противно их законам, но что и народ возьмет подозрение,
увидев вооруженных иностранных солдат на берегу. Таково
го случая, говорили они, не было никогда в Японии. Само
правительство подвергнется опасности, если на сие согла
сится. Видя, что все их представления не могли преклонить
посланника оставить почетный караул свой, просили они
его взять, по крайней мере, половину только солдат. Но он и
на сие не согласился. Настояние японцев, чтобы не иметь
вооруженных иностранных солдат в своем государстве, бы
ло, кажется, единственное только справедливое их от нас
требование. Ибо между просвещеннейшими нациями Евро
пы иностранные послы не имеют своего караула. Сие обсто
ятельство было столь важно, что нагасакский губернатор не
мог на то решиться сам собою. Более месяца продолжалось
от начала сих переговоров до того времени, как позволено
посланнику съехать на берег. Губернатор, вероятно, посы
лал между тем курьера в Иеддо.
[
233
]
