лались очень глубокия. При копании-то их случалось зверопро
мышленникам находить неоднократно, по словам их, не только
блестки, или крупинки, но даже и самородки золота. Но зам е
чательно, что по разным соображениям, подобныя находки не
только не возбуждали в них радости, но даже порождали не
преодолимый и отчасти суеверный страх, так что найденное
опять бросалось или в яму, которая тотчас и зарывалась, или в
воду, и промышленники давали друг др угу страшное заклятие
отнюдь не объявлять о том начальству и даже просто не разка-
зывать никому даже в своей собственной семье. Носились
даже слухи, что бывали случаи, когда зверопромышленники
убивали иного товарища, который, несмотря на данную клятву,
уносил с собою тайком доказательство их открытия, и это по
том как-нибудь случайно открывалось в его вещах. Лю бопы т
но, что побуждения, по которым промышленники отвергали такие
нежданно открывавшиеся случаи к обогащению, были весьма
различны. О дни прямо признавались мне, что считали это про
сто дьявольским навождением, помощию котораго нечистый
хотел отвлечь их от прямаго и выгоднаго промысла дорогаго
пушнаго зверя. “Чего, барин, слушаешь-то ты сказки их”, гова
ривали они мне (почти всегда наедине), когда слышали как д р у
гие утверждали, что то было действительно золото: “с какого
чорта быть там золоту? Гора што ли, рудник что ли там! просто
дьявольское искушение! Д а и что толку в нем? На что оно бы
ло нам? Как бывало добудешь хорошенькую шкурку, то что твое
и золото!” Но другие смеялись над мнимым дьявольским наво
ждением, и зная, что это было настоящее золото, действитель
ною причиной утайки и заклятия выставляли более основатель-
ныя и понятныя причины, а именно опасения, что в случае
если б объявили об открытии золота начальству, непременно
явилась бы казенная разработка ссыльно-каторжными, а пожа
луй и крестьянами. “Пожалуй, припишут еще крестьян сосед
них для разработки, говорили они (примеры приписки крестьян
к заводам, случавшиеся прежде нередко, были еще в то время в
свежей памяти у всех), и тогда люди будут мучиться и плакать
ся на нас и проклинать нас, и если будут поселены ссыльно-ка
торжные, то окружныя места могут лишиться покоя от беглых”.
В дополнение к тому, представлялась им перспектива, обычная
при соседстве всяких казенных учреждений и заведенйй: по
ставка провизии, провозы, наряды на поимку беглых и пр. Н а
конец, и должно думать , более всего побуждала к скрытности
полная уверенность, что ведь открытое золото никогда не будет
их собственностию; что еслиб они и вынесли тайно и сбыли его,
то все-таки казна как-нибудь узнает о том, а тогда не только
отберут все что найдется, д а будут еще требовать и больше;
“скажут, что утаил-де, и затаскают по судам ”;:так как тогда все
металлы считались принадлежащими исключительно казне.
Потому, говорили, лучше подальше от греха. Прибавим, что
справедливость разказов о подобных находках золота впослед
ствии подтверждалась тем обстоятельством, что когда наступи
