JI. С. Берг. История великих русских географических открытий
502
живым. Мое появление перед ним и среди окру
жавших его дикарей было так неожиданно, что
когда я приказал своим людям связать разбойни
ка, то не встретил ни малейшего сопротивления
со стороны толпы папуасов, которые так расте
рялись, что даже помогли моим людям перене
сти остаток моих вещей и пленника на урумбай.
С добычей своею я отправился на о. Кильвару,
откуда послал одного из людей известить о про
исшедшем резидента Амбоины, а в ожидании от
вета целый месяц провел на островах Серам-Лаут,
занимаясь изучением находящегося там смешан
ного типа людей, помеси папуасов с малайцами.
Занятия шли успешно благодаря знаком ству
моему с малайским языком, а также и тому, что
я хорошо был принят начальником, или радьей,
и поселился в его доме. На островах, располо
женных между Целебесом и Новою Гвинеей,
особенно на островах Серам-Лаут, Кей и др.,
издавна существует обыкновение приобретать
папуасов как хорошую и дешевую рабочую силу,
и зажиточный малаец всегда охотнее берет в ус
лужение или для работ папуаса, нежели своего же
малайца. Вследствие этого папуасы обоего пола
в значительном числе вывозятся с Новой Гвинеи,
приобретаются малайцами названных островов,
вступают с ними в близкие сношения и образуют
малайско-папуасскую помесь. Результаты моих
антропологических исследований этой помеси
сообщены в статье «Meine zweite Excursion nach
Neu-Guinea 1874» [Моя вторая экскурсия в Новую
Гвинею в 1874 г.] под заглавием «Ueber die Papua-
Malaische Mischung in der westlichen Molukken»
[Относительно папуасско-малайского смешения
на западных Молуккских островах].
Происходившее в течение многих столетий
и продолжающееся по настоящее время смеше
ние малайской и папуасской рас вполне объяс
няет то разнообразие типов, какое встречается
среди населения восточной части Малайского
архипелага. Главные результаты моих тогдашних,
не очень многочисленных, но несомненно верных
наблюдений следующие: во-первых, смесь папуа-
малайская имеет в большинстве случаев рядом
с большим разнообразием физиономий и
habitus'
а
[т.е. внешний облик человека, его телосложение,
осанка] ясно выраженный папуасский тип, ко
торый, однако же, у некоторых особей совсем
пропадает; во-вторых, весьма немногие имели
волосы, подобные волосам папуасов, хотя у не
которых диаметр завитков локонов был очень
мал, у большинства же волосы были вьющие
ся; в-третьих, находились особи, происшедшие
от папуасской матери и от малайского отца, ко
торые имели совершенно прямые волосы (мать
одного человека была настоящая папуаска с Па-
пуа-Онин, имевшая весьма курчавые волосы, так
называемую chevelure
&
grains de poivre, на очень
долихокефальной голове, между тем как сын имел
совершенно прямые волосы, брахикефальный че
реп, лицо же — не малайское и не папуасское);
в-четвертых, помесь имеет преимущественно бра
хикефальный череп; в-пятых, цвет кожи, который
вследствие большого разнообразия как и у малай
цев, так и у папуасов не представляет особенно
важного антропологического признака, вообще
у помеси темнее, чем у малайцев; в-шестых, фи
зиономии были для европейского глаза вообще
красивее, чем у папуасов и малайцев, и выраже
ние лица более интеллигентное и оживленное,
чем у чистокровных (особенно малайских) детей.
Исследованы были дети малайских отцов и па
пуасских матерей, так как браки в обратном от
ношении встречаются редко.
Считаю уместным сказать здесь несколько
слов о социальном положении папуасов берега
Ковиай и о том влиянии, которое имели на это
положение малайцы и их культура. Сравнивая
их положение с тем, в каком находятся обитате
ли противоположного, восточного берега Новой
Гвинеи, могу сказать, что папуасы берега Ковиай
могли бы очень позавидовать своим соплеменни
кам — папуасам берега Маклая. Вследствие тор
говых сношений с малайцами (о чем я говорил
в начале чтения), в которых вывоз невольников
с Новой Гвинеи и торг ими всегда играли важную
роль, папуасы берега Ковиай из оседлых мало-по
малу превратились в кочевых: на всем протяже
нии берега в настоящее время не встречается ни
одной папуасской деревни. Подвергаясь вначале
насилию, нападению и обращению в рабство со
стороны малайцев, жители прибрежных деревень
впоследствии сами сделались их сообщниками
и, в свою очередь, отправлялись в более отдален
ные горные папуасские деревни, производили
на них нападения, захватывали в плен жителей
и продавали малайцам. Понятно, горные жители
не оставляли таких вероломных действий соседей
без отмщения, и таким образом между прибреж
ными и-горными папуасами возникали посто
янные междоусобия и производилось взаимное
истребление. Находясь постоянно между двух ог
ней — эксплуатацией малайцев, с одной стороны,
и угрозой нападения горных жителей —с другой,
