— N W
JI. С. Берг. История великих русских географических открытий
610
исследований должен был обнимать местности
уж не столь дикие, хотя все-таки весьма мало
известные и лежащие большей частью вне куль
турных районов китайского государства. Впро
чем, теперь, в третий период путешествия, нам
приходилось более, чем до сих пор, сталкиваться
с местным населением — китайским и инород
ческим. Но, как и прежде, главным предметом
наших занятий оставались исследования фи зи
ко-географические и естественно-исторические
с уделением этнографическому отделу настолько,
насколько возможно то было при исключительно
сти нашего положения и при обширности других
научных работ.
Двухдневная стоянка возле хырмы Дзун-засак
посвяш ена была просушке и окончательной
укладке собранных в Тибете звериных шкур, за
купке баранов для продовольствия, найму вьюч
ных верблюдов на дальнейший путь; наконец ,
получению серебра и вещей, оставленных про
шлой осенью на хранение у Камбы-ламы и кн я
зей Барун-засака и Дзун-засака. Как серебро, так
и вещи наши сохранились в целости, за что Кам
бы-лама и оба князя получили подарки. При этом
Дзун-засак уверял нас, что нынешней зимой, как
некогда в зиму 1872/1873 года, разбойники-орон-
гыны не грабили в его хошуне из опасения украсть
вещи, оставленные русскими. Относительно же
проводника, прогнанного нами из гор Кукуши-
ли и возвратившегося в Цайдам, князь говорил,
что он никогда не ожидал подобного поведения
от этого монгола и тогда же велел его наказать.
Конечно, такое объяснение было выдумкой, но
для нас теперь это явилось безразличным. Гораздо
неприятней была история с письмами, которые
перед уходом в Тибет прошлой осенью я пере
дал Дзун-засаку с просьбой отослать их на Куку-
Нор и далее в Синин, для отправления в Пекин
нашему посольству. В письмах этих излагалось
о пройденном нами пути от оазиса Сачжеу в Юж
ный Цайдам и о будущих моих предположениях.
Для большей вероятности дальнейшей отправки
своих писем я послал вместе с ними револьвер
в подарок кукунорскому правителю (тосолакчи)
и был вполне убежден, что месяца через два, или
даже скорей, о нас будут знать в Пекине, а затем
и в России. Но вышло совсем не так. Были или
не были отправлены письма из Куку-Нора в Си
нин и кто виноват в дальнейшей их задержке, мы
достоверно не узнали. Только теперь Дзун-засак
передал обратно мои писания с уверением, что
они возвращены из Синина по приказанию та
мошнего амбаня (губернатора), не пожелавшего
направить эту корреспонденцию в Пекин. Там
о нас долго не имели никаких сведений, и это
обстоятельство породило ложные слухи о нашей
погибели в пустынях Тибета.
Быстро справились мы у Дзун-засака. Теперь
никакой помехи нам не делали; наоборот, все
спешили доставить что было нужно, лишь бы
поскорей от себя выпроводить. Восемь вьюч
ных верблюдов в подмогу к нашим тотчас были
пригнаны из стад самого князя. Верблюды эти
за плату в 15 лан должны были идти под нашим
вьюком до Дулан-Кита — ставки кукунорского
правителя. Кроме двух погонщиков, прислан был
и проводник, оказавшийся чуть не полным идио
том. Дзун-засак, вероятно, боялся, чтобы у более
толкового человека мы не выпытали каких-либо
особенных секретов, и снабдил нас таким олухом,
от которого трудно было добиться нескольких
слов. Впрочем, вожак этот знал дорогу и безмолв
но ехал впереди нашего каравана. Двинулись мы
теперь тем самым путем, по которому следовали
при первом (в ноябре 1872 и феврале 1873 года)
здесь путешествии; только через реку Баян-Гол
перешли верстах в семи или восьми ниже тогдаш
ней переправы. Ширина реки по льду оказалась
в 30 сажен; замерзших осенних разливов и зимних
накипей льда не было.
От Баян-Гола верст на двадцать пять местность
имела солончаковый и болотистый характер; там,
где соли в почве было меньше, а ключей больше,
росла хорошая кормовая трава и кочевали монго
лы. Затем появились сыпучие пески, сложенные
ветрами, как обыкновенно, в более или менее вы
сокие гряды или холмики и местами поросшие
саксаулом.
На Цайза-Голе к нам явились неожиданные
посетители, именно двое китайцев, присланных
из С инина тамошним амбанем, получившим
от цайдамских властей донесение о нашем воз
вращении из Тибета. Вероятно, опасаясь, чтобы
мы не направились куда-нибудь помимо Синина,
амбань выслал двух своих доверенных, из которых
один, повидавшись с нами, должен был ехать об
ратно, а другой безотлучно следовать при нас под
предлогом проводов; в сущности же, конечно, для
более детальных наблюдений за тем, что мы дела
ем. На первых порах, не знаю для чего, этот китаец
старался отклонить нас от следования по южному
берегу Куку-Нора, уверяя вместе с подговорен
ными монголами, что этим путем мы сделаем
большой круг, притом будем идти по местностям
