Мы
,
молодые
,
немножко
завидовали
,
когда нетерпеливый
рысак уносил
в
легких
санках нашего
завуча
,
заботливо
укутанного
в овчинный
тулуп
,
для
встречи
с любознательной
аудиторией
где
-
нибудь
в далеком лесном поселке
.
Мы догадывались
,
что
чтение лекций
являлось для Архангельского не
дополнительной
,
а
главной
страстью
его натуры
.
Вообще
,
как мне
казалось
,
его
жизнь
складывалась из
трех
видов обязанностей
:
учителя
,
завуча и
общественного деятеля
.
В отличие от многих из нас
,
которые
в
то не очень
легкое
время
тоже
тянули
разные общественные нагрузки
(
как обязательные и
поэтому не очень нужные
),
Архангельский
вершил
свою пропаганду вполне
осознанно
,
даже
с любовью
,
как нечто
такое
,
без чего
он и
существовать
-
то не
смог бы
.
Завучем он был
замечательным
.
Сейчас
,
по прошествии многих
десятилетий
,
я думаю
,
что
тот
стиль нашей школьной жизни
,
характерной
особенностью
которого
считалась духовная раскованность и
доброжелательность
,
создан был именно Архангельским
.
Подтверждением
этого факта
явилось чувство
осиротелости
,
возникшее
сразу же и
у всех после
ухода
его на пенсию
.
Венский
стул на четырех массивных ножках
,
более
тридцати
лет
привыкший принимать на
себя
стокилограммовый
груз хозяина
,
долгое
время
оставался пустым
,
никто на него не осмеливался
сесть
.
Завучем назначили
молодую преподавательницу литературы и
русского
языка
,
начисто
,
лишенную
представления
о
том
,
в чем
состоят обязанности и долг первого
заместителя
директора
средней
общеобразовательной школы
...
В
качестве учителя Дмитрий Александрович работал
в
старших
классах
-
преподавал физику и иностранный
язык
.
Никому не было известно
,
где он
получил
среднее образование по математике и физике
,
непонятно было
также
,
когда он
умудрился
выучить немецкий
,
латинский и древнегреческий
языки
.
На
уроки
к нему учителя
ходили по приглашению
,
однако
восторгов после
этого
не расточали
,
но и не подтрунивали над
завучем
.
Оказывается
,
учил
Архангельский очень просто
,
к детям относился
,
как
к
своим маленьким
товарищам
,
никогда на них не
сердился
,
а после уроков подолгу оставался
в
