103 / 196
ДЕМОНЫ И БЕСЫ НИКОЛАЯ РУБЦОВА
философски осмыслив ситуацию, сказал:
— Сам проспится. А проспится — пусть двигает ко мне.
Но девчата оказались неугомонными, поскольку чис
лились в старых девах. Странно! Каким образом они ока
зались в Литинституте? По путевке комсомола, что ли? Ну,
тогда еще более престранно. А, может, я заблуждался на
их счет — и продолжаю заблуждаться?
Но Бог с ними, с девами непорочными, иные темные
заблуждения порой лучше самых светозарных прозрений.
Девы-девчата, видимо, чересчур озабоченные своей ре
путацией, уговорили известного поэта-песенника, автора
неувядаемых шлягеров “Я трогаю русые косы”, “Мне при
снился шум дождя...” и т. п., Владимира Лазарева, в то вре
мя рядового слушателя Высших литературных курсов, по
мочь в освобождении их девичьей светелки от спящего тела
Рубцова.
Володя Лазарев тогда на здоровье не жаловался и лег
ко откликнулся на просьбу.
Пришел, сграбастал Рубцова с кровати, закинул попе
рек широкого плеча и, придерживая рукой, вынес в кори
дор, дабы притулить его до пробуждения у себя.
И вдруг Рубцов очнулся и почти трезвым голосом сер
дито выкрикнул с плеча своего телоносителя:
— А ты чего это меня несешь?! А?!.
— Да ты , Коль, идти не можешь... — с добродуш
ной невозмутимостью ответствовал Лазарев.
— А... Ну тогда неси... — успокоенно выдохнул Руб
цов и тотчас отключился.
И после этого кто-то еще смеет упрекать поэта в подо
зрительности и недоверчивости. Да более доверчивых лю
дей я не встречал в жизни!
И, если честно, не очень жажду новых встреч, ибо до
верчивость Рубцова — одно, а доверчивость черт знает
кого — совершенно другое. И вообще — я по горло сыт
собственным простодушием. И никто лучше друзей несмо-