99 / 196
ДЕМОНЫ И БЕСЫ НИКОЛАЯ РУБЦОВА
шел, понимаешь, время для шуток, тебя б на мое место! Но
стойко решил доиграть до конца нехитрую пьесу:
— Без закуси не дам!
Рубцов безнадежно окинул взглядом стол с грязными
тарелками, глухо соображая, что даже бутерброд с окур
ками из пустоты не сварганишь, — и уныло предложил:
— Схожу, поищу чего-нибудь...
— Ладно уж, обойдемся, а то враз сядут на хвост. Щас
я чайник налью, запьешь хоть... — с великодушной ухмыл
кой сказал я.
Пошел на кухню, набухал из-под крана до края свой
побитый чайник и вернулся в комнату в полной уверенно
сти, что Рубцов перестанет валять дурака. Но он смирне
хонько сидел за столом и при моем появлении резко вско
чил, как бы прикрывая заветную бутылку от сквозняка и
нежданных посягателей.
— Чего дергаешься? Сиди!..
— Да я так, мало ли что...
Я плеснул воды из бутылки в стакан и придвинул чай
ник:
— Давай, с Богом!
— А ты?
— Не видишь, что ли, доклад чертов! Я уже приложил
ся... Давай!
Рубцов страдальчески поморщился и, усиленно стара
ясь не чуять несуществующий водочный запах, залпом оп
рокинул в себя содержимое. Закашлялся, дрожащей рукой
протянул мне пустой стакан. Я тотчас плеснул “на запив
ку” свежей воды из чайника. Рубцов медленными, мелки
ми глотками, перебивая кашель, запил “водку”, отер пот
на лысине — и враз порозовел.
— Еще! — кивнул я на бутылку.
— Хорошо бы... — охотно согласился он. Мечтатель
но посмотрел в окно. Глаза его посвежели, будто не серые
хрущобки и растущий вздолб Останкинской башни узрел,
а зеленые берега июльской Сухоны и теплое грибное солн-
98