Глава 5
В очаг общего кутежа, туда, где звенела монета, щедро под
брасывались дрова веселья, подносимые в виде запыленных
бутылок вина из погреба Муньоса. Мужчины и женщины ду
шили друг друга губами. Поцелуи —слюнявое чмоканье —
изгонялись укусами, откровенности —тумаками, а выстрелы
пробок грозили перейти в настоящую пальбу, если найдутся
такие смельчаки. Однако ни папаша Муньос, ни его супруга
покуда «не потели»; они знали: до неприятностей в «Золотом
початке» еще далеко.
За столом, где разместились слуги майора, на блюдах валя
лись обглоданные кости птиц вперемешку с рыбьими. Запах
жаркого и острых подливок смешивался с более терпким аро
матом текилы, плескавшейся в кружках пирующих. Дона Ди
его за столом не было. Зато на коленях у братьев Гонсалес и
Мигеля прохлаждались три девицы: без туфель, накрашен
ные и навеселе. Они без конца хохотали, срывая поцелуи, ко
кетливо отбиваясь от шаловливых рук широкоплечей трои
цы. Но ожидание более основательных альковных ощущений
бесило мексиканок. Прикладываясь к кружке, они то и дело
перемигивались и переглядывались, по-козьи поводя глаза
ми, в которых так и читалась откровенная страсть, жажда
ласк и дублонов.
— Да, милые, мясо у вас подают, как в тюрьме —холод
ное! —пьяно заметил, ковыряясь в зубах, Фернандо.
— А вы когда прискакали сюда, жеребцы? —оголив жир
ные смуглые ляжки, хохотнула его подружка.
Ее белые крепкие зубы впились в оранжевый пористый
бок солнечного апельсина. Салатное платье, что обтягивало
ее, буквально трещало по швам; под мышкой и на бедре ткань
уже расползлась, и в прорехи лезла рваной квашней плоть.
— А то ты не знаешь? —Фернандо поднял кружку.
— Ну, вот поэтому оно и горячее, как у покойника знаешь
что?..
Женщины вновь засмеялись, глядя на обескураженного
испанца; тот сидел молчаливой скалой, натянув на глаза ши
рокополую шляпу, и... улыбался.
— Вы часто бываете здесь? —Алонсо прижал к себе мек
сиканку.
303
