пор не раз уходили корабли компании в Охотск, их
начальство компанейское не отпускает, держит на
сильно, угнетая тяжкой хозяйственной и промысло
вой работой.
— Да разве ж может такое быть? — не совсем
поверил Головнин.
— Истинную правду говорим, — подтвердил вто
рой матрос.
— Я проверю и, ежели сообщенные вами факты
подтвердятся, сделаю все возможное, чтобы вернуть
вас к флотской службе, — пообещал Головнин.
Записав фамилии всех пятерых страдальцев, Го
ловнин велел матросам из селения пока не отлучать
ся и ждать выяснения дела.
Возмущение Головнина насильным удержанием
флотских служащих было столь велико, что он тут
же съехал на берег и пошел объясняться к главному
правителю.
— Всех не упомнишь, — недовольно сказал Ба
ранов, когда Головнин изложил суть. — Такое иногда
случается. Выясним, нет ли за ними долгов компании,
и, ежели нет, я их отпущу. А коли должны, то долг
сперва отработать надобно.
Этот разговор Баранову был крайне неприятен.
Капитан Головнин явно не понимал, как дорог здесь
каждый человек, особливо опытный матрос. Летом,
в самую страдную пору, и отобрать у него пятерых
людей!
Но и Головнин уехал на корабль в негодующем
состоянии. Действия компании, и самого правителя,
нельзя было расценить иначе как произвол, о чем с
непривычной горячностью он и написал Баранову в
послании, подчеркнув, что чинить препятствия насиль
но задержанным матросам противозаконно.
Встревоженный тоном послания, Баранов сам при
плыл на «Диану».
— Не извольте волноваться, — суховато сказал
он Головнину. — Я проверил бумаги этих людей и трех
из них отпускаю. Но Дмитриева и Абросимова отпу
стить не могу. Они служат в компании по контракту.
Вот, взгляните, Василий Михайлович, на копию конт
ракта.
166
