шихся на берегу промышленных были переранены, но
и несколько выстрелов команды «Николая» принесли
кровавую жатву.
Подобрав раненых и одного из убитых, туземцы
скрылись в лесу.
Стали держать совет, как быть дальше. Осмотр
места убедил, что здесь оставаться нельзя: берег низ
кий, заливаемый водами прибоя. Лес с враждебно на
строенными туземцами тоже не внушал доверия.
Булыгин с Таракановым пришли к общему реше
нию, о чем штурман и известил свой отряд:
— Придется, господа промышленные, уходить нам
отсюда. Будем идти на юг, к Тринидадской бухте,
где назначена встреча с отрядом Кускова. Ежели
верить карте, на пути нет ни рек, ни заливов, —
стало быть, в несколько дней шестьдесят верст одо
леем. Здесь же ждет нас верная гибель от диких
племен.
— А что с бригом, неужто им оставим? — вы
крикнул рябой мужик Иван Бологов.
— Придется оставить. Пока грабить будут и делить
поживу, постараемся подальше уйти. А сейчас, еже
ли нет противных этому решению, будем собираться
в путь.
Булыгин распорядился взять на каждого по два
ружья и по пистолету, патроны в сумах, продуктов
на неделю, поделить три бочонка пороху. Остальное
огнестрельное оружие, поломав предварительно зам
ки, кинули в воду. Туда же последовали собранные
на месте стычки копья диких, лишние топоры, ножи
и прочие обременительные в походе железные вещи,
которые не стоило оставлять противнику, выразив
шему свою враждебность.
Переправившись через небольшую речку на кора
бельном ялике, пошли берегом. Настроение у всех
было сумрачное. Особенно скверно чувствовал себя
Тараканов: не сумел удержаться и обагрил руки кро
вью. Только сопровождавшая их в плавании собака,
сибирская лайка по кличке Норка, возбужденно но
силась вдоль каравана, радуясь свободе.
За рекой начинался плавный подъем, и, когда
взошли на холм, открылась панорама извилистого
175
